Главная / Статьи / Классификация сделок как отражение их правовой природы

Классификация сделок как отражение их правовой природы

Библиографические данные о статье:
Егоров Ю.П. Классификация сделок как отражение их правовой природы // Цивилистическая практика. № 4 (25), 2007 г. С. 28-47.

Автор: Егоров Юрий Петрович

Источкник: Цивилистическая практика. № 4 (25), 2007 г.

1. Любая классификация должна отражать сущность изучаемого явления. Специфика сделок как юридических фактов проявляется не только через функциональную направленность сделок, но и детализируется в их видовой дифференциации. В свою очередь, дифференциация выявляет специфику проявления функциональной сути в конкретных различающихся между собой по особенностям правового регулирования видах сделок. Для исследования сделок их видовое различие важно в силу того, что в действительности существует конкретная сделка как юридический факт особого рода, к которой предъявляются соответствующие нормативные требования, а не сделка как некая абстрактная категория. Одновременно с этим следует подчеркнуть, что различия в нормативном опосредовании видов и разновидностей сделок как раз и свидетельствуют об их системности в гражданском праве как целостного правового института.

Прежде всего, сделка является волеизъявлением, и поэтому вполне оправдана дифференциация сделок на односторонние и двух- или многосторонние (договоры), в зависимости от числа сторон, действия которых необходимы для их совершения.

2. В литературе существует несколько классификаций односторонних сделок. Так, Б. Б. Черепахин различал односторонне-управомочивающие и односторонне-обязывающие сделки[1]. Он же выделял распорядительные и обязательственные односторонние сделки[2]. В. С. Толстой вел речь о правоустанавливающих, правоизменяющих, право-прекращающих, порождающих правовые последствия нескольких видов односторонних сделках[3].

Обращает на себя внимание то, что традиционно при дифференциации односторонних сделок внимание акцентируется на одностороннем характере действия и на признании его основанием возникновения правовых последствий[4]. Плодотворным для своего времени, но явно недостаточным сегодня является акцент на праве распоряжения как отправной точке отнесения односторонних актов поведения к сделкам. Если исходить из утверждения, что к односторонним сделкам относятся акты, которые «выражают распоряжение субъектом своими субъективными нравами»[5], то сложно обосновать два принципиальных момента. Во-первых, при таком подходе затруднительно показать регулирующую функцию односторонних сделок. Во-вторых, это не способствует отграничению юридически значимых односторонних актов поведения субъекта права, не обретающих качества сделок от актов поведения, наделяемых законом этим качеством.

Правовая оценка одностороннего изъявления воли субъекта права, влияющая на движение правоотношений, в зависимости от причин ее проявления различна. При заключении сделки само-

--28--

стоятельность субъекта состоит в том, что он совершает сделку на тех условиях, которые сочтет нужными принять для себя, то есть действует своею волей, по своему усмотрению. Возможность распоряжением правом у данного субъекта «обособилась в виде самостоятельного правомочия (право собственности, право оперативного управления)», либо не обособилась, «но и здесь право кредитора в обязательстве не сводится к одной лишь возможности требования от должника определенного поведения; оно включает также возможность распоряжения этим правом»[6]. Если возможность распоряжения правом основана на законе, то субъект сделки по своему усмотрению решает вопрос о распоряжении этим правом. Если речь идет о реализации уже возникшего правоотношения, то в данном случае воля субъекта сделки направлена лишь на исполнение уже существующих в правоотношении прав и обязанностей. Это волевое исполнение не формирует права и обязанности, оно направлено на их осуществление. Субъект права действует инициативно, своей волею, но уже не по своему усмотрению, а в силу предписаний закона по реализации правоотношения. Сделка же всегда формирует содержание правоотношения, которое возникнет после ее совершения, которое изменится или прекратится после ее совершения. Именно поэтому сделка выступает индивидуальным правовым регулятором. Причем, формирует не в том смысле, что «юридический факт наполняет конкретным содержанием установленные нормой общие и абстрактные права и обязанности»[7], а в том, что собственно создает эти права и обязанности. Для совершения односторонне-управомочивающей сделки субъект в рамках своего субъективного права путем возложения на себя обязанности предоставляет субъективное право другому лицу. Условиями для возложения на другое лицо положительной обязанности или лишения его определенного права Б. Б. Черепахин полагал следующие обстоятельства: во-первых, эта ситуация возможна, если она может быть выгодна для другого лица; во-вторых, она может иметь место, если интерес субъекта одностороннего волеизъявления признается достойным предпочтения по соображениям общественным; в-третьих, на такое воздействие в правовую сферу другого лица должно иметься общее его дозволение; в-четвертых, на подобное воздействие может управомочивать или обязывать административный акт компетентного органа государства[8].

С утверждением, что административный акт является условием возложения на другое лицо положительной обязанности или лишения его определенного права, трудно согласиться. И вот почему. Сделка является индивидуальным правовым регулятором социальных связей. С позиции этой регулирующей функции сделки, состоящей в формировании сделкой содержания правоотношения, акт поведения одного субъекта права, основанный на административном акте, не может рассматриваться в качестве односторонней сделки. Он может выступать актом исполнения определенных административным актом объемов возможного поведения.

Односторонняя сделка, по мнению профессора Черепахина, порождает обязанность другого лица исходя из правомочия, основанного на правоотношении, «в котором субъект одностороннего волеизъявления уже состоит с лицом, по отношению к которому он вправе осуществить свою одностороннюю волю»[9]. Представляется, что одностороннее действие из правомочия, основанного на правоотношении, сделкой не является. Основанный на правоотношении акт поведения одного субъекта права в договоре и при осуществлении

--29--

порожденного односторонней сделкой правоотношения реализует соответственно лишь имеющуюся между сторонами договоренность или установленные односторонней сделкой объемы возможного поведения. Это акт правоосуществления или исполнения обязанности. Его можно именовать актом исполнения прав и обязанностей. Потому безосновательно выделение Е. А. Флейшиц вспомогательных сделок, которые по ее мнению «всегда совершаются для реализации другого, уже ранее существующего между сторонами правоотношения, для исполнения обязательств, возникающих из заказа, из административного акта, из ранее совершенной сделки»[10]. Так, возвратом долга лишь исполняется обязанность, порожденная договором займа. Актом исполнения обязанности выступает и обусловленная выдачей простого векселя его оплата. Волевой акт субъекта права в рамках существующего правоотношения может рассматриваться в качестве сделки лишь в случае, когда он совершен по усмотрению данного субъекта в рачках правомочия, основанного не на правоотношении, а на норме права. Однако это не означает, что односторонняя сделка совершается за пределами субъективного права.

Любой учитываемый правом социально значимый акт поведения в известном смысле упорядочивает общественные отношения, но для сделок характерно упорядочивание путем установления границ возможного поведения. В односторонней сделке границы возможного поведения участников возникающего с ее участием правоотношения закладывает воля одного субъекта права. При этом односторонняя сделка имеет место в случаях, когда законодатель предоставляет субъекту права свободу в реализации его правосубъектности. Характерно, что ныне действующее законодательство нормативно закрепляет возможность совершения односторонней сделки, основанной не только на законе, правовом акте, но и на соглашении сторон. Последнее имеет место тогда, когда основанный на соглашении сторон волевой акт субъекта права не реализует согласованные условия, а фактом своего совершения формирует иные, ранее не обусловленные сторонами обязанности и права. Тем самым реализуются секундарные правомочия. Это те сделки, которые в литературе отнесены к односторонне-обязывающим[11].

Итак, односторонними сделками выступают односторонний отказ от исполнения договора, заявление нанимателя о расторжении договора найма жилого помещения. Односторонней сделкой является зачет встречного однородного требования. В этом смысле обоснована позиция Высшего Арбитражного Суда РФ, отказавшегося принять точку зрения кассационной инстанции в трактовке зачета как специфического основания прекращения обязательства, не могущего быть квалифицированным в качестве сделки[12]. Односторонней сделкой является цессия. Причем, то, что в основании передачи права зачастую лежит договор, не исключает возможности совершения цессии путем односторонней сделки. К односторонним сделкам относятся также согласие наймодателя на сдачу нанятого имущества в поднаем и его отказ разрешить поднаем. Сделкой является принятие на себя лицом обязанности уплатить к определенному сроку сумму денег без каких-либо дальнейших пояснений. Аналогичный статус имеют и другие односторонние действия субъекта права. В частности, объявление публичного конкурса и публичное обещание награды, а также предоставление обусловленного результата, отказ от акцепта и перевод плательщика на аккредитивную форму расчетов. Односторонними сделками являются выдача чека,

--30--

векселя, доверенности, отмена доверенности и отказ поверенного, индоссамент, извещение о проведении торгов и предложение лица, изъявившего желание принять участие в торгах, удержание[13], выдача банковский гарантии[14], завещание, принятие наследства, отказ от наследства, отказ от субъективного права собственности. Обосновывая отнесение отказа от субъективного права собственности к односторонним сделкам, Е. М. Денисевич верно указывает, что данная сделка «управомочивает других лиц, во-первых, снимая с каждого обязанность пассивного воздержания, а во-вторых, предоставляя каждому право на завладение. Иллюстрацией этого положения может служить публичное бросание денег»[15].

Социально значимый акт поведения, реализующий уже установленные права и обязанности, не является сделкой. Представляется возможным выделить две группы таких актов исполнения прав и обязанностей.

Первую образуют действия одного субъекта права из правомочия, основанного на правоотношении, не формирующие ранее не обусловленные сторонами обязанности и права. Это принятие приобретателем вещи, определенной при заключении договора родовыми признаками; возврат долга способом, обусловленным в договоре займа; принятие заказчиком способом, обусловленным в договоре подряда, результата работы подрядчика и пр.

Вторую группу составляют социально значимые акты поведения субъекта права, хотя и совершаемые по его усмотрению, но не могущие в силу своей природы воздействовать на правоотношения путем установления границ возможного поведения. Сюда относятся, например, отказ доверителя одобрить заключенный без полномочий договор; согласие родителей, усыновителей или попечителя на совершение сделок несовершеннолетними; согласие попечителя на сделку по распоряжению имуществом гражданином, ограниченным судом в дееспособности; согласие родителей, усыновителей или попечителя на занятие несовершеннолетним предпринимательской деятельностью[16].

3. Анализ односторонних сделок с неизбежностью вызывает обсуждение вопроса о правовой природе оферты и акцепта. Существует точка зрения, в соответствии с которой оферта и акцепт рассматриваются как односторонние сделки[17]. С. С. Алексеев относил их к односторонне-обязывающим сделкам, основанным на наличии правообразовательных правомочий[18].

Самостоятельное правовое значение оферты и акцепта бесспорно. Так, подтверждением юридической значимости оферты и акцепта является связанность оферента офертой по нормам Гражданского кодекса Российской Федерации. Германское право исходит из презумпции связанности оферента офертой. Оферент может лишь специально оговорить, что он не считает себя связанным офертой[19], то есть и здесь оферта— юридически не безразличное явление, порождающее правовые последствия в виде определенного правового состояния. В гражданском и торговом нраве Японии оферта связывает оферента с момента ее получения адресатом[20]. Французская доктрина и практика изменяются в сторону безотзывности оферты[21]. Англо-американское право отступает от своих исходных принципов и признает безотзывность оферты и при отсутствии встречного удовлетворения[22].

Между тем, само по себе юридическое значение оферты и акцепта не может влечь автоматически признания за ними статуса односторонних сделок. На наш взгляд, оферту и акцепт нельзя относить к односторонним сделкам в связи со следующими обстоятельствами.

--31--

Во-первых, потому что по прямому указанию закона при отсутствии безусловного согласия на принятие предложения оферент и акцептант меняются местами. Происходит это в пределах одной и той же социальной связи по поводу одного и того же предмета. Тот факт, что акцепт может иметь место при наличии оферты, не исключает смены ролей субъектов. При совершении двух односторонних сделок, служащих элементами юридического состава, необходимого для возникновения правоотношения, такая смена в рамках одной социальной связи в отношении одного и того же объекта невозможна, а если она происходит, то налицо совершение субъектом иной сделки, не сводимой к двум имеющимся. Так, очевидно, что представивший на публичный конкурс работу соискатель не может выступать в рамках возникшего обязательства устроителем данного конкурса, хотя это, разумеется, не исключает объявление им иного публичного конкурса. Организатор торгов не может быть их участником и пр.

Во-вторых, сделка устанавливает границы возможного поведения как модели реального поведения. При оферте и акцепте предоставляется на обдумывание известная возможность высказывания своих соображений по определению прав и обязанностей, но не определяются их границы. Оферта и акцепт выступают лишь процедурой заключения договора. Границы устанавливаются итогом этого обсуждения, то есть результатом согласования воль. Свободу в реализации правосубъектности закон определяет через результат согласования воль. Отнюдь не случайно в англо-американском правовой системе доктрина вводит в определение договора в качестве обязательного элемента понятие соглашения (agreement)[23]. Этот результат согласованности воль субъектов договора отличает договор как юридический факт от юридического состава, то есть совокупности юридически значимых обстоятельств, порождающих правоотношения не только на основе взаимного согласия, но и в силу причин иного порядка. Если же вести речь о традиционно понимаемом в англо-американском праве договоре как обещании, при котором «договор трактуется как обещание (promise), или гарантия (assurance), которую одна сторона (promisor) принимает в отношении другого лица (promisee)»[24], то и здесь отсутствие необходимости в акцепте не трансформирует оферту в одностороннюю сделку, так как обещание рассматривается именно как основание заключения договора. Появившиеся в нашей литературе исследования договора как обещания исходят из того, что в отличие от односторонней сделки, «которая порождает правовые последствия с момента выражения воли лицом, "договор-обещание" основание своей обязательной силы имеет не в акте изъявляющего волю лица, но в восприятии того лица, к которому оно обращено, и, следовательно, порождает правовые последствия с момента доведения воли обещающего до ее адресата»[25]. Тем самым, и в таком понимании заключение договора и, в частности, оферта, не сводятся к совершению односторонних сделок.

В-третьих, в пользу того, что оферта и акцепт не представляют собой односторонние сделки, свидетельствует и то, что новый Гражданский кодекс Российской Федерации впервые определил оферту, акцентируя внимание на цели, которую преследует оферент. Согласно п. 1 ст. 435 ГК РФ офертой признается адресованное одному или нескольким конкретным лицам предложение, которое достаточно определенно и выражает намерение лица, сделавшего предложение, считать себя заключившим договор с адресатом, которым будет принято предложение. Оферта и акцепт - это процедурные действия, порождающие

--32--

организационно-предпосылочные правоотношения. Наряду с односторонними сделками и актами исполнения прав и обязанностей они являются разновидностью юридически значимых односторонних действий, опосредующих процесс совершения сделок-договоров. Дифференциация имеющих юридическое значение в гражданском праве односторонних действий позволяет рассматривать односторонние действия, не относящиеся к сделкам в качестве самостоятельного вида юридических актов, как разновидности юридических фактов.

Изложенные подходы к односторонним сделкам дают возможность выделить односторонне-управомочивающие и односторонне-обязывающие сделки при условии, что последние основаны на секундарных правомочиях. Односторонних сделок, юридически обязывающих другое лицо к формированию правоотношения, то есть сделок, основанных на правообразующих правомочиях, нет. Есть юридически значимые односторонне акты поведения, основанные на этих правомочиях. Среди односторонних сделок следует различать управо-мочивающие и приводящие к изменению и прекращению правоотношений обязывающие сделки, которые по основаниям их возникновения можно именовать секундарными сделками.

4. Разграничение сделок на двусторонние и многосторонние законодатель проводит в зависимости от особенностей установления границ возможного поведения. Как известно, в двусторонней сделке согласование воль происходит для достижения противоположных целей. В многосторонней сделке воли согласуются для достижения одинаковых целей — получения прибыли и иных. При этом для заключения многосторонних нужен результат согласования воль не менее двух сторон. Характерно, что на практике при определении правовой природы многостороннего договора зачастую акцент делается на количестве сторон договора, а не на его целевой направленности[26]. Конечно же для правильного понимания природы многостороннего договора нельзя ограничиваться лишь одним его существенным признаком. Необходим комплексный анализ составляющих его элементов. Так, единство целей, предмета договора и число сторон в правоотношении позволяет отнести договор лизинга к многосторонним сделкам.

Комплексный подход исключает неправильную оценку правовой природы договора с числом сторон более двух и договора со множественностью лиц на одной стороне. Кроме того, такой подход позволит отграничить многосторонний договор от договора в пользу третьего лица (ст. 430 ГК РФ) и от договора присоединения (ст. 428 ГК РФ).

Для многостороннего договора специфична и процедура его заключения. По мнению Н. В. Козловой, по отношению к многосторонним договорам нельзя говорить об акцепте и оферте как об отдельных стадиях его заключения. Более того, следует согласиться и с тем, что применительно к заключению договоров «между присутствующими» сторонами разграничение понятий оферта и акцепт теряют свое значение[27]. Единство целей при заключении многостороннего договора дают возможность рассматривать оферту и акцепт как единый процесс, опосредующий согласование существенных условий этого договора.

При формировании правового режима договора нельзя сводить его до роли простого регистратора уже установленных прав и обязанностей. Поскольку в договоре наиболее ярко проявляется регулирующая суть сделок, то он не должен, в том числе и по регулирующей функции, что иногда делается в литературе[28], противопоставляться сделке как родовому понятию.

--33--

Гражданско-правовой договор нельзя смешивать с совместным актом, для признания юридической силы которого не требуется специальной процедуры обмена и принятия волеизъявления каждого субъекта права, участвующего в его выработке. Например, для принятия решения о создании общественной организации достаточно выражение воли определенного количества субъектов права, внесенных в протокол. Такое решение не может квалифицироваться в качестве сделки.

5. Особенности проявления функциональной сути договоров приводят к необходимости выработки специфических правовых требований к ним. Договор может порождать для стороны либо обязанность без наделения правом, либо право без возложения обязанности, либо право и обязанность для каждой из сторон. В связи с этим и различают односторонние и взаимные договоры. В односторонних договорах обязанность возлагается на одну сторону, а другая наделяется корреспондирующим этой обязанности правом. Примером служит договор займа, по которому заимодавец вправе требовать от заемщика возврата занятой суммы денег или других вещей, определенных родовыми признаками, а заемщик обязан их возвратить. По договору поручения, содержание которого не предусматривает уплаты вознаграждения, поверенный обязан совершить порученные ему действия, а доверитель вправе требовать их совершения. Если же выполнение данного договора требует расходов, то носителями прав и обязанностей по прямому указанию закона становятся обе его стороны. Что касается обязанности доверителя принять исполненное, то она возникает не при заключении договора, а из сути отношений, то есть в соответствии с законом в силу факта исполнения договора, и потому не может рассматриваться в качестве аргумента в пользу взаимного характера договора поручения. То обстоятельство, что односторонний договор при возникновении прав и обязанностей из закона приобретает черты взаимного, не умаляет специфики его регулирующего действия, состоящей в порождении обязанности у другой стороны договора.

В большинстве договоров результатом согласования воль является установление обязанностей обеих сторон. Так, по договору купли-продажи продавец обязуется передать вещь в собственность покупателя, но вправе требовать уплаты покупной цены. Покупатель, в свою очередь, обязан уплатить покупную цену, но вправе требовать передачи вещи. По общему правилу, исполнение этих обязанностей должно происходить одновременно. Однако стороны могут договориться о том, что вещь будет передана покупателю лишь после ее предварительной оплаты. Исполнение в определенном хронологическом порядке этого договора лишь подтверждает установленный моментом заключения взаимный характер купли-продажи. Уплата покупной цены аннулирует одноименную обязанность, но при этом у покупателя сохраняется не только право требовать передачи вещи, но и обязанность ее принять, а продавец обязан передать вещь, и имеет право требовать ее принятия. При полной оплате временного пользования имуществом наймодатель вправе по истечению срока договора требовать возврата имущества и обязан принять его, а наниматель может требовать принятия имущества, и обязан его вернуть. Установлением обязанностей для обеих сторон характеризуются также договоры репорта-депорта и подряда, договоры о залоге, о возмездном оказании услуг, иные двусторонние, а также многостороннее (учредительный договор, договор о простом товариществе, договор о совместной деятельности) сделки.

--34--

6. По направленности на реализацию функциональной сути различаются основные и предварительные договоры. Основные непосредственно порождают права и обязанности, а по предварительному договору стороны обязуются заключить договор в будущем, так как прежний договор «обязывает к дальнейшему договору»[29]. В соответствии с п. 3 ст. 429 ГК РФ предварительный договор должен содержать условия, позволяющие установить предмет, а также другие существенные условия основного договора. Стороны заключением предварительного договора формируют право и обязанность на заключение основного договора. В этом смысле прав Е. Годэмэ в том, что, в принципе, предварительный договор должен быть односторонним, но не синаллагма-тическим[30], хотя возможность применения его для заключения основного договора любого вида позволяег в ряде случаев рассматривать предварительный договор в качестве двусторонне-обязывающего («например, при продаже строения наследником до оформления документов о праве наследования»)[31]. В любой конструкции предварительный договор по функциональной сути регулирует социальные связи в целях заключения основного договора.

На практике непонимание классификации договоров и сущности предварительного договора, отождествление его с основным договором приводит к ошибкам, которые могут повлечь за собой существенные убытки. Так, например, включая в предварительный договор условия о задатке, стороны исходят из того, что это тоже договор и к нему можно применять все известные способы обеспечения обязательств. Однако в силу п. 1 ст. 380 ГК РФ задаток вносится только в счет причитающихся по договору платежей. Предметом же предварительного договора является заключение договора в будущем, а не оказание услуг, выполнение работ, покупка товара, передача денег. Тем самым, одна из сторон, включая такое условие в договор, в последующем не сможет реализовать то, на что надеялась, в том числе, взыскать двойную сумму задатка.

7. В классификации сделок помимо наличия направленного на желаемый правовой результат изъявления находят отражение и другие их признаки, в частности, элементы юридического состава сделок как совокупность необходимых и достаточных признаков, предусмотренных законодательством для признания за действием качества сделки.

Действия становятся сделками, если эти факты предусмотрены нормами права или не противоречат им. При этом законодатель придает юридическое значение не всем, а некоторым свойствам действия. Поскольку сделка базируется на действии, то в существенных признаках сделок с необходимостью должны найти отражение существенные признаки самого действия как акта поведения, а другая группа необходимых признаков образуется взаимодействием элементов сделки, порожденных теми свойствами действия, которые намеренно опосредуются правом путем придания им правового значения.

Первая группа свойств состава сделки должна отражать наличие воли, цели и их изъявление вовне. Поэтому помимо направленного на желаемый правовой результат изъявления воли существенным признаком сделки является и правовая цель, то есть именно та цель, которая ориентирована на желаемый для субъекта правовой результат. Однако эти признаки сами по себе недостаточны для реализации интересов субъектов права с помощью сделок. Так, например, при купле-продаже покупатель может быть заинтересован в приобретении вещи по цене ниже ее стоимости, что не согласуется с интересами продавца. Намерение субъекта заплатить за достижение обус-

--35--

ловленного результата при публичном обещании награды ничтожно малое вознаграждение не означает дефектности правовой цели этой сделки, но противоречит интересам лица, представившего искомый результат.

Поэтому вторая группа свойств состава сделки должна характеризоваться наличием свойства, состоящего в непротиворечии действия лица интересам других лиц и, следовательно, публичным интересам. Это свойство равновесия интересов в действии. Право как равная мера для всех лиц означает, что справедливость, учет интересов других лиц посредством права достигаются через непротиворечие действий лица нормам действующего права. Поэтому вполне уместно признак действия, состоящий в непротиворечии его интересам других лиц, фиксировать в праве термином правомерность. Правомерность выступает правовой оценкой вышеуказанного признака действия как социального явления. Она находит свое выражение в средствах осуществления сделки и состоит в непротиворечии совершенного действия нормам и принципам права (если они непосредственно не закреплены нормативно). Нормы права о сделках содержат модель поведения лица при совершении сделки данного вида. Фактическое совершение действий в противоречии с установленными требованиями не вызовет желаемых правовых последствий, если при этом допущены нарушения требований норм права, имеющие для сделок конститутивное значение. Предположим, кредитор и должник в обеспечение исполнения обязательства ограничились передачей от должника кредитору имущества, то есть совершили эти действия с тем, чтобы при неисполнении или ненадлежащем исполнении обязанности должником кредитор обладал бы правом обратить взыскание на это имущество. Правовая цель этого действия — получение кредитором преимущественного права на удовлетворение корреспондирующей ему обязанности должника предоставить при определенных условиях это удовлетворение. Однако способы ее достижения нарушают требования законодателя, который для реализации искомой правовой цели помимо фактической передачи имущества обязывает стороны совершить действия, заключающиеся в составлении документов. Невыполнение их согласно п. 4 ст. 339 ГК РФ влечет за собой недействительность договора о залоге, а значит, совершенные кредитором и должником фактические действия по передаче имущества предвосхищаемых целью правовых последствий не порождают, хотя были на это рассчитаны.

В случае, если нет требований установленного образца, то есть когда совершается непоименованная сделка, избранные средства ее совершения не должны противоречить требованиям, предъявляемым к существенным признакам сделок. При этом несоблюдение требований, которые установлены законодателем, но не постулированы в качестве конститутивных, недействительности сделок влечь не должны.

Правомерность как существенный признак сделки путем ссылки на дозволенность действия законом не определить. Бесспорно, что признаки сделки как правового явления выводятся из права, но право не создает, а лишь облекает в правовую форму явления реальной действительности. Признаки состава юридического факта не могут быть установлены нормами права, они могут быть только предусмотрены последними[32]. Правомерность суть необходимый признак сделки не потому, что сделка — дозволенное законом действие, а, наоборот, сделка есть потому дозволенное законом действие, что оно является правомерным. Дозволенность сделки законом — это следствие, а не причина правомерности. Незапрещенность действия

--36--

базируется на презумпции его правомерности, то есть соответствии общим принципам права. Свойство действия, состоящее в его непротиворечии интересам других лиц, описывается законодателем и обретает качество правомерности.

8. Рассмотренный признак правомерности наглядно свидетельствует о направленности сделок на удовлетворение интересов их участников. Неслучайно большинство сделок сконструировано как каузальные. Подтверждает этот тезис и выказанное в литературе мнение о том, что «абстрактными могут быть только распорядительные сделки гражданского права, но не все распорядительные сделки являются абстрактными»[33]. Каузальный характер сделок отражает сущность гражданского оборота и потому является вполне естественным подходом законодателя к юридической оценке социальных явлений. Наличие каузы обеспечивает равновесие интересов субъектов в действии. Так, при купле-продаже одна сторона договора удовлетворяет свой интерес тем, что, передавая вещь в собственность, приобретает иной имущественный эквивалент в виде денег, а другая сторона удовлетворяет свой интерес зеркально симметричными действиями. В то же время с учетом полезности акта поведения в гражданском обороте законодатель наделяет его качеством сделки и при неясности каузы. И в данном случае обеспечивается равновесие интересов субъектов в действии, и кауза имеет место быть, однако законодатель намеренно, с учетом специфики определенной сферы действия, акцентирует внимание на возможно большей оборотоспособности вещи. Так, вексель, сконструированный как абстрактная сделка, именно потому и получил широкое распространение в обороте, что закон не придает существенного значения для его действительности основаниям его выдачи. К абстрактным сделкам, помимо векселя, следует отнести, в частности, выдачу ценных бумаг на предъявителя, цессию, банковскую гарантию.

Кауза — это особенная причина сделок, а сделка выступает следствием, в том числе, и этой причины. Кауза характерна для сделок с имущественным предоставлением, «посредством которых обогащается имущество другого лица... Намерение, направленное на косвенный (посредственный) правовой результат предоставления, мы называем его каузой (в субъективном смысле), т.е. правовой целью предоставления, а так как намерение достигнуть цели составляет вместе с тем побудительную причину предоставления, его можно назвать также правовым основанием»[34].

Косвенный правовой результат предоставления характерен и для односторонних сделок. Так, при публичном конкурсе высказывается одностороннее намерение о выплате вознаграждения за лучший результат. Следовательно, кауза есть и в односторонних сделках. То же характерно и для публичного обещания награды, заявления о прекращении обязательства путем зачета встречных и однородных требований, срок исполнения которых наступил.

Дифференцируя сделки на каузальные и абстрактные, следует учитывать, что кауза как особенная причина сделок не может рассматриваться существенным признаком сделки, ибо сделка есть следствие этой и ряда иных причин. Тем не менее, названное обстоятельство не исключает возможности использования основания сделок как одного из условий их действительности[35], ибо эта причина направляет волю на формирование сделки. Тот факт, что основание нельзя установить при совершении абстрактных сделок, является косвенным подтверждением тому, что особенной правовой причине сделок не придается статус их существенного признака, а

--37--

если бы и был бы придан, то противоречил бы логике причинно-следственных связей.

Используемое в англо-американском договорном праве встречное удовлетворение[36], на наш взгляд, тоже выступает причиной особенного характера, и потому, по вышеуказанным причинам, не может считаться существенным признаком договора, но это не исключает возможности использования его как условия действительности данного договора.

Игнорирование правоприменительной практикой законодательной конструкции сделки именно как каузальной или абстрактной влечет за собой недействительность совершенного акта как сделки. Очевидно, что кауза выступает необходимым условием действительности, например, договоров купли-продажи, мены, подряда, перевозки и других разновидностей сделок, для совершения которых основание их совершения имеет юридическое значение.

9. Наглядным доказательством обеспечения равновесия интересов участников сделки служит также дифференциация сделок на возмездные и безвозмездные. В некоторых конкретных видах сделок законодатель придает существенное значение имущественному удовлетворению сторон. Признаки юридического состава сделок, включая правовую цель и направленность волеизъявления, учитывают имущественное предоставление как желаемый правовой результат. Подчеркивая возмездный характер сделок, законодатель позволяет сторонам самим регулировать свое поведение посредством права.

Понятие возмездности не тождественно применяемому в англо-американском договорном праве понятию встречного удовлетворения. Встречное удовлетворение - это «обещание оферента и обещание лица, которому сделана оферта, данное в порядке акцепта оферты»[37]. Возмездный же характер сделки определяется взаимной связью порождаемых ею прав и обязанностей. Возмездность — отличительная черта не процесса совершения сделки, а результата ее развития. Хотя указанное различие в известной мере относительно, ибо стадии совершения сделки суть части целого, и сделка содержит в себе результат собственного развития, тем не менее, возмездность и встречное удовлетворение должны рассматриваться как возможное единство различий, но не различие единства.

Сказанное характерно и для распространенного понимания встречного удовлетворения как полученной должником выгоды или возникшей невыгоды для кредитора. В этом контексте в качестве встречного удовлетворения в договоре займа без уплаты процентов за пользование кредитом рассматривается «то обстоятельство, что кредитор, предоставив в распоряжение должника на какое-то время определенную сумму денег, лишил тем самым себя возможности в течение этого периода пользоваться и распоряжаться этими деньгами»[38]. Однако очевидно, что в этом юридически значимом, признаваемом договором соглашении заемщик не наделен правом требования к заимодавцу и потому не приходится говорить о его возмездном характере.

Конструкция безвозмездных сделок характерна для договоров беспроцентного займа, дарения и ссуды, выдачи векселя, доверенности, завещания и иных сделок, совершаемых волевым актом одного субъекта.

Обеспечивая равновесие интересов участников гражданского оборота, законодатель может в рамках одного вида сделок конструировать их и возмездными, и безвозмездными. Таковыми при определенных условиях могут выступать договоры займа, поручения, хранения, банковского счета, доверительного управления имуществом. Двойственный

--38--

подход к вопросу о действительности конкретного договора одного вида свидетельствует не о теоретически сконструированной законодателем презумпции возмездности или безвозмездности, а о регулирующей сути сделок. Режимные требования к сделкам сформулированы таким образом, чтобы позволять участникам самим выбирать и формировать наиболее отвечающую их интересам модель поведения. Так, если при заключении договора займа доминирует мотив оказания дружеской услуги, то законодатель допускает заключение договора как безвозмездного. Если же присутствует стремление к получению экономического эффекта от займа, то законодатель предполагает уплату процентов на сумму займа.

10. Действие как социальная основа сделки всегда взаимосвязано с другими социальными явлениями. Поэтому взаимосвязь сделки с другими правовыми феноменами проявляется, прежде всего, через порождаемые сделкой последствия. Особенности порождаемых сделками правовых последствий не исчерпываются добровольностью действий участников сделок и равенством их между собой. Дело в том, что движение правоотношений как последствие совершения сделок не выражает общего в сделках, ибо сделки могут вообще не порождать движения правоотношений. Так, завещатель вправе в любой момент отменить или изменить завещание, и тогда первоначальное завещание не повлечет за собой правоотношений, хотя до момента его отмены качества сделки не утрачивает. Существуют сделки, вызывающие движение правоотношений только тогда, когда являются одним из элементов юридического состава. Например, правоотношения из публичного обещания награды или объявления публичного конкурса соответственно возникнут лишь после представления результата, за достижение которого обещана награда, или после представления работы на конкурс. Для возникновения правоотношений из сделок, заключенных под отлагательным условием, необходимо наступление соответствующего условия — факта, имеющего юридическое значение. Сторонами договора возникновение правовых последствий из совершенной сделки может приурочиваться к определенному времени. Например, договор найма имущества заключается в ноябре с тем, что обязанность по передаче имущества в пользование и корреспондирующая ей основная обязанность нанимателя по внесению оговоренной платы за пользование им, как и все иные составляющие договор права и обязанности сторон, возникнут с начала следующего года. Неизбежность наступления срока подчеркивает юридическую значимость сделок, ибо срок однозначно истечет и правовые последствия, предусмотренные данными обстоятельствами, наступят неотвратимо.

Приведенные примеры говорят о том, что ситуации, при которых сделки непосредственно не порождают движение правоотношений, являются не исключением из общего правила, а разновидностью правовых последствий сделок. Правовые последствия совершения сделок могут быть трех видов. Это либо возникновение, изменение или прекращение прав и обязанностей; либо состояние возможности таких последствий, не влекущее за собой движение прав и обязанностей или влекущее движение последних при условии, что сделка выступает элементом юридического состава.

Особенности последствий сделок позволяют в качестве существенного признака сделки указать наличие правовой ситуации, состоящей в юридической связанности субъекта сделки действовать определенным образом в будущем. В этом и проявляется правовая значимость совершения сделки. Выдвигаемые

--39--

субъектом сделки условия потенциально содержат в себе обязанности и права правоотношения. Движение правоотношений не обязательно возникает как непосредственное следствие сделок, но возможность их появления является неотъемлемым свойством последних. Выявленный признак сделок можно именовать признаком юридической связанности. Он находит свое выражение в достигнутом правовом результате. Субъективно он проявляется в намерении лица посредством совершения сделки констатировать наличие юридической зависимости, то есть в намерении ограничить свое поведение чужой волей.

Право в силу своей специфики наделяет юридической связанностью далеко не каждый акт поведения, а учитывает его полезность и значимость для участников общественных отношений. Критерием такой полезности служит признаваемый законом интерес субъекта права. Если закон не признает интереса лица или полагает, что актом его поведения ущемляется интерес другого субъекта права, то нет и правового результата в виде отмеченных правовых последствий. Это свидетельствует об отсутствии юридической связанности субъекта действовать определенным образом в будущем, и, как следствие, социально значимый акт поведения не обретает качества сделки. Так, обещанию прийти в гости не придается юридическая связанность и потому это соглашение не является сделкой. Представляется правильным именовать подобное соглашение «бытовой неправовой договор»[39].

Наиболее рельефно признак юридической связанности проявляется, когда сделка непосредственно фактом своего совершения не влечет за собой возникновения, изменения или прекращения прав и обязанностей (сделка в качестве элемента юридического состава, сделка под отлагательным сроком или условием).

11. Сделка своим совершением должна обеспечить в действительности; фактическую возможность реализации; порождаемых ею прав и обязанностей. Непосредственно фактом своего совершения сделка не порождает права и обязанности не потому, что для этого отсутствует фактическая возможность, а лишь в случае, если является одним из элементов юридического состава. Юридическая связанность сделки в аспекте фактических социальных связей означает создание фактической возможности! становления и осуществления прав и обязанностей. Поэтому законодатель часто вынужден связывать совершение сделки с различными факторами. В этом смысле различают консенсуальные и реальные сделки.

Если характер общественных отношений позволяет признать достаточным обстоятельством для совершения сделки соглашение сторон или одностороннее заявление субъекта права, то налицо консенсуальная сделка. Консенсуальными являются купля-продажа, наем, подряд, аренда, поручение, агентирование, коммерческая концессия. В их число следует включить публичный конкурс и публичное обещание награды, отказ от акцепта и перевод плательщика на аккредитивную форму расчетов, отмену доверенности и отказ поверенного. Кроме того, консенсуальными выступают заявления о зачете встречного однородного требования, цессия, завещание, принятие наследства и отказ от него, принятие на себя лицом обязанности уплатить к определенному сроку сумму денег без каких-либо дальнейших пояснений и пр.

Если одного соглашения или одностороннего заявления недостаточно для фактической возможности возникновения прав и обязанностей, то есть не создано фактического состояния общественных отношений, дающих возможность оценить их правом, то сделка кон-

--40--

струируется как реальная. К ним относятся заем, договоры доверительного управления имуществом и банковского вклада, предоставление работы на конкурс и предоставление обусловленного публичным обещанием награды результата, выдача чека, векселя, доверенности. Не случайно римляне полагали, что обязательство создается вещью (re contrahitur obligatio).

Отмеченные черты, определяющие специфику предъявляемых к сделкам правовых требований, могут проявляться в рамках одного вида сделок. Один и тот же вид сделок может носить либо консенсуальный, либо реальный характер. Примером служит договор безвозмездного пользования имуществом. По общему правилу реальным считается договор страхования, однако он может быть сконструирован и как консенсуальный. Реальным является договор на буксировку судов и плотов, но договор на выполнение других буксировочных операций относится к числу консенсуальных. В большинстве случаев реальный договор хранения в соответствии с п. 2 ст. 886 ГК РФ может быть консенсуальным, если хранителем является коммерческая или некоммерческая организация, для которой хранение — одна из сторон профессиональной деятельности. В соответствии с п. 1 ст. 824 ГК РФ договор финансирования под уступку денежного требования может быть как реальным, так и консенсуальным. Такой же правовой режим п. 1 ст. 572 ГКРФ установлен в настоящее время и для договора дарения. Данный подход законодателя объясняется тем, что, во-первых, закон предоставляет участникам сделок самим решать, достаточно ли достигнутого соглашения для совершения сделки, или они полагают необходимым связать факт заключения сделки с передачей имущества. Например, при заключении договора безвозмездного пользования имуществом, договора дарения. Во-вторых, законодатель прибегает к такой конструкции в тех случаях, когда стороной в сделке выступает предприниматель как профессионал в своем деле, который должен быть фактически готов совершать сделки в определенной сфере в любое время. Например, если участником договора хранения выступает профессиональный хранитель, то сделка по хранению может формироваться как консенсуальная. В противном случае для оформления отношений по хранению в будущем следует заключать предварительный договор, а затем и собственно договор хранения[40].

Возможность классификации одного вида сделок в качестве реальных или консенсуальных не противоречит предложенному основанию их дифференциации, а свидетельствует о предоставленной законом возможности самим участникам определять в установленных законом пределах момент, к которому приурочивается факт совершения конкретной сделки одного вида. Изложенный критерий согласуется с выводом о том, что «модель консенсуального договора... является общим правилом», и непоименованный договор, «а также поименованный договор при отсутствии достаточных оснований считать его реальным» должны признаваться консен-суальными[41].

12. Вышеперечисленные существенные признаки сделки (правовая цель, правомерность, направленное на желаемый правовой результат волеизъявление и юридической связанность) позволяют утверждать, что сделки в силу своей природы могут опосредовать любые волевые отношения и могут быть дифференцированы по сфере их совершения. Сделки могут совершаться не только в сфере имущественных, но и личных неимущественных отношений, связанных с имущественными. В этой области могут совершаться сделки в отношении субъективных прав, возникаю-

--41--

щих по поводу результатов интеллектуальной деятельности. Например, передача исключительных прав автора третьему лицу, прав из патентов, прав на товарный знак. К сделкам, опосредующим неимущественные отношения, относятся сделки, связанные с правами на наименование, коммерческую тайну, деловую репутацию. В их числе передача прав на фирменное наименование, товарный знак, знак обслуживания при продаже предприятия (п. 2 ст. 559 ГК РФ); передача прав на обозначения, индивидуализирующие деятельность предприятия (п. 1 ст. 656 ГК РФ); передача прав пользования на фирменное наименование, охраняемую коммерческую информацию, деловую репутацию, товарный знак, знак обслуживания и пр. (п. 1 и п. 2. ст. 1027 ГК РФ); внесение деловой репутации в качестве вклада товарищей (ст. 1042 ГК РФ). В этих случаях характерна тесная связь неимущественных прав по поводу нематериальных благ с имущественными.

Сложнее вопрос о возможности опосредования сделками личных неимущественных отношений, не связанных с имущественными отношениями. Представляется, что волевой характер сделок не исключает отнесения к предмету сделок отделимые от личности нематериальные блага. Такому подходу не противоречит нематериальный характер личных прав как признак гражданских неимущественных прав. «Указание на нематериальный характер неимущественных прав не следует понимать в том смысле, что они вообще не имеют ценности; невозможна лишь их точная оценка»[42]. Отделимые от личности нематериальные блага, если это прямо не запрещено законом, могут выступать предметом сделок. Закон должен исключать такие блага из числа предметов сделок только при наличии оснований полагать, что их использование будет противоречить охраняемым гражданским правом интересам участников гражданского оборота. Устоявшего перечня нематериальных благ, по поводу которых возникает соответствующее неимущественное право, сегодня нет. Но, видимо, уже в наше время в связи с отсутствием прямых запретов нельзя, например, лишать юридической силы вошедшие в практику соглашения физических лиц с рекламными агентствами о формировании определенного политического, сценического, профессионального имиджа, которые в существе своем означают формирование соответствующей общественной оценки качеств личности или ее изменение. Налицо соглашения по поводу чести как нематериальном благе.

13. Обосновано деление сделок по отношению субъектов права к предпринимательской деятельности. В этом аспекте следует различать сделки между государством, муниципальными образованиями и предпринимателями, сделки предпринимателей между собой и сделки между предпринимателями и потребителями.

К первой категории сделок можно отнести куплю-продажу государственных и муниципальных предприятий на аукционах и конкурсах, куплю-продажу долей (акций) в капитале предприятия, иные сделки, в которых одной из сторон выступает государственный орган и муниципальное образование. Данные сделки требуют детальной законодательной регламентации прав и обязанностей сторон в целях соблюдения публичного интереса при выполнении государством его функций в гражданском обороте. Во вторую категорию входят лизинг, факторинг, кредитные соглашения, коммерческая концессия и другие сделки, заключенные с целью извлечения прибыли, в том числе непоименованные в Гражданском кодексе РФ (например, расчетные форвардные контракты, договоры оптовой купли-продажи, беспатентные лицензион-

--42--

ные договоры, договоры РЕПО и пр.). В указанных сделках сторонам предоставляется большая свобода в формировании возникающего из этих сделок правоотношения, режимные требования к этим сделкам должны, как правило, носить диспозитивный характер в сочетании с повышенной гражданско-правовой ответственностью участников сделок за свои юридически значимые действия. К третьей категории относятся сделки, которые совершаются лицами в целях личного, семейного, домашнего или иного бытового использования. Это договоры розничной купли-продажи, договоры на оказание бытовых услуг, договоры страхования имущества граждан и др. В этих и им подобных сделках элементы императивного регулирования должны применяться в интересах защиты наиболее экономически слабой стороны — потребителя.

Предложенная классификации сделок по указанному критерию позволяет оценить нормативные предписания, опосредующие сделки, с позиций соответствия их реалиям социально-экономической жизни общества. В частности, для обеспечения равновесия интересов различных субъектов гражданского оборота необходимо в законодательном порядке ограничить возможный произвол государственных органов при совершении ими сделок с предприятиями. Предоставление законодателем льгот для преимущественного развития какой-либо сферы предпринимательства не должно приводить к игнорированию интересов предпринимателей иных сфер деятельности.

В то же время должна быть усилена правовая защищенность потребителей от произвола предпринимателей. Один из путей достижения этого — придание подобного рода договорам статуса публичных. «Всякий вправе рассчитывать, что те услуги, которые предлагаются публике вообще, будут оказаны и ему; открытие предприятия для публики должно быть сопряжено и с соответствующей обязанностью»[43]. Не случайно, что «только Гражданский кодекс РФ отнес 16 видов договоров к публичным, из которых многие (например, договор розничной купли-продажи, энергоснабжения) составляют "львиную" долю в общей массе заключаемых сделок»[44]. Защитой интересов наиболее экономически слабой стороны предопределено и правовое регулирование договоров присоединения. К сожалению, реализации предусмотренного в п. 2 ст. 428 ГК РФ права присоединившейся стороны на расторжение или изменение договора не способствует существенное экономическое неравенство между субъектами права. Потому адресованные другим странам критические замечания прежних лет по поводу этой правовой формы актуальны и для договоров присоединения, используемых в гражданском праве России[45].

14. Многообразие и эволюция сделок на сегодняшний день свидетельствуют о том, что хотя значение особенностей сущностных характеристик, предмета регулирования и функциональной сути сделок переоценить трудно, тем не менее, эти обстоятельства сами по себе не в полной мере отражают особенности сделок. Дифференциация сделок рассмотренными основаниями не 01рани-чивается. Помимо двойственного характера некоторых видов сделок (заем, поручение и др.) данный вывод подтверждается наличием сделок, включающих в себя элементы отдельных видов сделок (купля-продажа по конкурсу, таймшер и др.). При этом, конструируя смешанный договор, стороны должны иметь в виду, что обязательные нормативные требования к одному из элементов такого договора распространяются на весь договор, а не на часть его[46]. Спецификой характеризуются сделки в рамках одного вида. Так, договор медицинского стра-

--43--

хования и биржевые сделки носят возмездный взаимный характер, но обладают взаимонеприемлемыми правилами заключения. Безвозмездный характер договора дарения и сделки приватизации по передаче в собственность жилья не мешает установлению различных правил их совершения. Существенно отличаются требования к заключению консенсуальных взаимных сделок купли-продажи земли и купли-продажи автомобилей и пр. Законодательством предусматриваются и в обороте совершаются крупные сделки и сделки, в которых имеется заинтересованность. Следовательно, один и тот же вид возмездных сделок юридических лиц определенных организационно-правовых форм в зависимости от характеризующих его признаков может иметь различное правовое регулирование.

Изложенное позволяет констатировать, что критерии дифференциации сделок значительно обогащают понимание их правовой природы. Это во-первых. Во-вторых, деление сделок на виды говорит о том, что различные виды сделок сконструированы для выполнения ими роли регуляторов общественных отношений и поэтому в качестве классифицирующих признаков должны выступать признаки в конечном счете позволяющие уяснить функциональную суть сделок. В-третьих, рассмотренная классификация позволяет установить нормативные требования, в наибольшей степени отвечающие природе сделок, и свидетельствует о том, что сделки характеризуются наличием не только общих, но и специальных нормативных требований применительно к той или иной их разновидности. И, наконец, в-четвертых, учет видовой дифференциации позволяет применить к сделке нормативные требования, адекватные ее правовой природе как средству индивидуального регулирования. Если сделка не будет отнесена к соответствующему виду, то к ней будут применены нормативные требования, не соответствующие ее природе индивидуального регулятора социальных связей. Тем самым правоприменительная практика приведет к искажению сути сделок. Например, если непоименованный договор на организацию поставки (соглашение о поставке товара согласно предполагаемым в будущем заявкам покупателя) квалифицировать как договор поставки, то данное соглашение как договор поставки будет признано незаключенным из-за несогласования предмета договора. Констатируя незаключенность договора поставки из-за отсутствия согласования сторон по вопросу наименования и количества товара, суды, как правило, квалифицируют эти соглашения как разовые сделки купли-продажи[47]. Тем не менее, в качестве непоименованного договора такое соглашение не противоречит общим началам и смыслу гражданского законодательства. Следовательно, оно имеет право на существование в гражданском обороте и должно признаваться гражданско-правовой сделкой со всеми вытекающими отсюда последствиями, в том числе и как предусмотренный законом способ удовлетворения охраняемых законом интересов субъектов права. К сожалению, правоприменительная практика свидетельствует о том, что случаи неправильной квалификации непоименованных договоров не единичны. Так, беспатентный лицензионный договор судами квалифицируется как договор коммерческой концессии со всеми вытекающими отсюда негативными для удовлетворения интересов сторон последствиями[48]; договор РЕПО как непоименованная сделка переквалифицируется в кредитование под залог[49] и пр.

Таким образом, классификация сделок как функционально-структурного элемента, характеризующего метод гражданского права, позволяет применять к ним нормативные требования, обеспечивающие выполнение сделками

--44--

функции индивидуального регулирования социальных связей. Если же в качестве оснований классификации сделок выбирать критерии, не отражающие их функциональную направленность, то это существенно усложнит как формирование нормативных требований к сделкам, в полной мере обеспечивающих реализацию интересов субъектов гражданского права, так и использование сделок в гражданском обороте в соответствии с их правовой природой.

--45--

Добавлено: 2010-09-26

Комментарии

Внимание! Комментарии могут добавлять только зарегистрированные пользователи! Вам необходимо авторизироваться через панель авторизации, которая находится справа. Если Вы еще не зарегистрированы, то, пожалуйста, пройдите регистрацию.