Главная / Новости цивилистики / Увеличение уставного капитала ООО до 500 000: комментарий разработчиков проекта ГК

Увеличение уставного капитала ООО до 500 000: комментарий разработчиков проекта ГК

18 марта 2011 г. в рамках конференции Перспективы развития частного права прошло заседание специальной тематической сессии на тему «Государственная поддержка малого бизнеса или изменения в Гражданский кодекс?» с участием разработчиков проекта Гражданского кодекса.

Соорганизаторами данного мероприятия выступили Свердловское региональное отделение Общероссийской общественной организации малого и среднего предпринимательства «ОПОРА РОССИИ», Группа компаний «ЛЕВЪ&ЛЕВЪ-АУДИТ», Некоммерческое партнерство «Объединение участников рынка правовых услуг «Уральская Правовая Палата».

Модератор: Артюх Евгений Петрович - Депутат Областной Думы Законодательного Собрания Свердловской области, Председатель Свердловского отделения «ОПОРА РОССИИ», Председатель Совета НП Уральская Правовая Палата.

Эксперты:

• Новоселова Людмила Александровна - Судья Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор;
• Сарбаш Сергей Васильевич - Председатель судебного состава Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, судья, доктор юридических наук
• Бевзенко Роман Сергеевич - Начальник управления частного права Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, кандидат юридических наук, доцент

А также:

• профессорско-преподавательский состав УрГЮА,
• представители предпринимательского сообщества,
• практикующие юристы,
• представители судейского сообщества.

Надо отметить, что мероприятие в этот же день получило широкую огласку в СМИ, а также на сайте ВАС РФ.

Видео (общая продолжительность - 2 часа):

Представляем Вашему вниманию стенограмму заседания специальной тематической сессии.

Е. П. Артюх: «Несколько провокационное название «Государственная поддержка малого бизнеса или изменения в Гражданский кодекс?» связано в частности с тем, что мы хотели бы обсудить предполагаемые изменения в Гражданский кодекс и каким образом это соотносится с проводимой государством политикой по поддержке малого бизнеса.

В качестве вступления: если вернуться на несколько лет назад – к 2001 году, государством был взят курс на регулирование экономики, были приняты законы, в частности 128-ФЗ (о лицензировании), 129-ФЗ (о государственной регистрации юридических лиц), определивший новые органы для регистрации юридических лиц, были приняты и другие законы, направленные на регулирование экономики, в частности 134-ФЗ (т. н. закон о проверках), законы, связанные с техническим регулированием, обсуждаемый 6 лет закон о саморегулируемых организациях, также были введены специальные налоговые режимы: упрощенная система налогообложения, единый налог на вмененный доход, и все это осуществлялось в рамках провозглашаемой государством политики по поддержке и развитию малого и среднего предпринимательства. И вот это десятилетие малый и средний бизнес прожили на некотором подъеме, нельзя сказать, что все было хорошо, но, тем не менее. Специальные налоговые режимы практически вывели малый бизнес из тени.

На сегодня это не только Концепция развития гражданского законодательства, но и отмена единого социального налога, предполагаемая отмена ЕНВД с 2014 г. Все это вызывает бурную дискуссию в предпринимательской среде. Некоторые предприниматели воспринимают это слишком критично, говорят о том, что государство решило практически похоронить малый бизнес.

И особенно с большой тревогой предприниматели воспринимают увеличение уставного капитала (500 000 рублей для ООО и 5 млн. рублей для АО).

Есть что обсуждать, и я передаю слово представителям группы разработчиков проекта Гражданского кодекса».

Сарбаш С. В.: «Несколько слов об истории вопроса. После принятия части 1 Гражданского кодекса в 1995 году сразу стали появляться инициативы по его изменению, дополнению и т. д. Понятно, что для кодификационного акта требуется стабильность. Поэтому был создан экспертный совет при Президенте Российской Федераци по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства, который выступает экспертным органом, и все эти годы он стоял на страже целостности ГК, его стабильности. И в какой-то момент стало ясно, что все равно потребуется дальнейшее развитие Гражданского кодекса, и лучше это делать не так, как у нас обычно меняется законодательство, а надо системно его развивать, для этого нужны серьезные подготовительные работы. И в результате в совете были созданы несколько рабочих групп. Некоторые начали работать чуть ли не десять лет назад, другие были созданы позднее. В связи с изданием Президентом в 2008 г. Указа «Об изменении ч. 1 Гражданского кодекса» эта работа усилилась. Рабочие группы стали работать постоянно. И была подготовлена сначала так называемая расширенная концепция объемом боле 600 страниц, где давалась оценка действовавшему законодательству, в основном части первой Гражданского кодекса. Впоследствии на основе этой расширенной концепции была подготовлена т. н. «краткая» Концепция, в сжатом виде собирающая и оценку законодательства, и предложения по его совершенствованию.

На заседании Совета под председательством Президента Российской Федерации эта концепция была одобрена. На ее основе те же рабочие группы продолжили работу уже по выработке законодательных предложений конкретного текста законопроекта об изменении ч. 1 Гражданского кодекса. Впоследствии этот проект был опубликован, и началось его обсуждение. Обсуждение проходило и в научных кругах, и среди практических работников. Сразу стало ясно, что наибольшую остроту получил вопрос об увеличении уставного капитала. И только, пожалуй, добросовестные эксперты подняли голос в поддержку такого увеличения. Большинство юристов, в особенности представители бизнеса выступали против такого повышения.

Какие аргументы приводятся против такого повышения:

1 аргумент. Увеличение уставного капитала для обществ с ограниченной ответственностью (а речь идет в основном о них) будет препятствием для развития малого бизнеса, потому что малый бизнес 10 000 уставного капитала может внести запросто, а вот 500 000 для них очень много, и это остановит малый бизнес, и не будет развиваться этот экономический сектор.

2 аргумент. Институт или инструмент уставного капитала является анахронизмом, надо вообще от него отказаться, иногда при этом ссылаются на опыт европейских стран, в основном аргументируют позицию с имеющей место практикой создания «компании 1 евро».

3 аргумент. Создание уставного капитала обосновывают необходимостью защиты интересов кредиторов, но в действительности уставный капитал никакие интересы кредиторов такого юридического лица защитить не может, потому что нет никаких гарантий, что к моменту обращения кредиторов с требованиями о нарушении их прав этот уставный капитал сохраниться. Его просто не будет, потому что, как эти деньги туда попадают, с такой же скоростью они оттуда исчезают. Никаких гарантий для кредиторов нет.

Что же на этот счет думают разработчики Гражданского кодекса, неужели они не видят эти аргументы. Видят. Но с некоторыми из них не согласны.

Возразить можно по всем направлениям.

1. На счет того, что увеличение уставного капитала станет препятствием для развития малого бизнеса. На самом деле мы говорим сейчас не о малом бизнесе, скорее о микро-бизнесе. Я плохо себе представляю, как можно организовать малый бизнес на 10 000 рублей. Я думаю, что даже у бабушки, которая семечками торгует, это не получиться, там же надо от милиционеров откупаться, и для этого надо иметь капитал, а иначе прогонят, будет другая бабушка торговать, которая смогла договориться. Но нам говорят, что мы ничего не понимаем, страна у нас большая, вы не смотрите на Москву, там и с 500 т. р. никакого бизнеса не начнешь, а в регионах ситуация иная, и там можно спокойно на 10 т. р. организовать, там такой малый бизнес процветает. Честно говоря, сомнительная аргументация, не верится. Покажите хотя бы один бизнес-проект, где вы на 10 т. р. создали свое дело. Ну найдется, может быть, 5-6 таких чудесных компаний, где за счет гениального устройства деятельности, без нарушений закона действительно развилась компания, стала крупной. Но возникает вопрос: Гражданским кодексом должны регулироваться массовые отношения или какие-то уникальные отношения, на кого он рассчитан: на большинство или меньшинство? На что должен ориентироваться законодатель: на отдельных гениальных предпринимателей, которые из 10 000 рублей сделали миллиарды долларов или на большую часть желающих заниматься предпринимательством.
2. По поводу иностранных «компаний 1 евро». Да, можно создать «компанию 1 евро», только у нее это на лбу написано большими буквами, а тот, кто ее регистрирует, уже находится на грани банкротства. Сразу, с момента регистрации. Нормальные национальные компании регулируются по национальным требованиям, а не по европейским идеям. И все это обставлено новым законодательством, предусматривающим уголовную ответственность по целому ряду направлений, связанному с теми возможными злоупотреблениями при создании таких компаний в 1 евро.
3. По поводу гарантий кредиторов. Есть ли у нас сейчас гарантии кредиторов за счет института уставного капитала? Нет, их сейчас нет. 10 тысяч никому ничего не может гарантировать. И можно подумать, какая разница, будет 500 тысяч, точно так же их не будет на следующий день, тоже ничего нельзя будет гарантировать. Так? Так. Но не совсем. На самом деле уставный капитал выполняет не только функцию, даже не столько функцию гарантий интересов кредиторов. А наоборот. Это определенный фильтр. Это плата за вход на рынок. И надо честно в этом признаться. Для того, чтобы заниматься бизнесом, надо продемонстрировать серьезность своих намерений. Знаете, как принято иногда при заключении договора брать задаток, который, как известно, выполняет «функцию серьезности намерений». Думаю, многие знают о таком явлении, которые называют «фирмы-однодневки», не очень точное название, потому что они бывают очень даже «многодневки», и все эти дни своего существования, пока не придут соответствующие правоохранительные органы, они существуют очень эффективно, лишая собственности других лиц, уклоняются от налогообложения, с помощью этих однодневок выстраиваются известные цепочки. Все знают, сколько уворовано наших с вами денег из бюджета через незаконное возмещение НДС. Это колоссальные деньги, я думаю, мы могли бы еще одну такую экономику создать на эти деньги. Поэтому уставный капитал выполняет сдерживающую функцию. Сейчас если я захочу создать 10 штучек таких фирм, это не составит большого труда. Я не знаю как у вас, но у нас возле метро «Тургеневская» их покупают и продают, ходит «человек-бутерброд»: у него спереди написано «регистрация», а сзади «ликвидация». Пришел, десяточек прикупил, НДС на несколько десятков миллионов вывел и потом отдал их обратно им же, они их ликвидируют, с долгами, с чем угодно. Бюджет этой махинации будет 10 раз по 10 тысяч и небольшая плата за услуги. А представим, мне нужна такая же схема, но только надо 500 тысяч. Уже будет сложнее. Да, конечно, я буду хитрить: в одну внесу 500 тысяч, на завтра перекину в другую 500 тысяч, и в результате обойдусь 500 т. р., но зарегистрирую сколько угодно. Да, это займет определенное время, сложности и так далее. В том-то и дело. Когда сумма уставного капитала поднимается, недобросовестные участники вынуждены будут идти на очевидные нарушения, которые контролируются, ловятся, оставляют следы. Если просто требовать вносить значительную сумму уставного капитала, но не контролировать в дальнейшем последствия соблюдения финансовых требований, то это, конечно, бессмысленно. Поэтому меня все время интересовали жалобы налоговых органов о «фирмах-однодневках». Мне всегда хочется возразить: «Позвольте, ребята, они же все у вас в реестре сидят, эти однодневки, вы же их сами регистрируете и проверяете, почему так получается, что вы приходите и говорите, что они целый год используют какие-то схемы ухода от налогообложения с помощью однодневок. Почему же вы их сами не проверяете и позволяете им такое делать?» Надо контролировать. Тут опять же, Опора России нам напишет, мол, вы что бизнес опять проверять вздумали, нет это административные барьеры, бизнес не может развиваться в таких условиях.

И что же получается с бизнесом. Когда мы говорим о регистрации юридического лица, реакция любого человека, бизнесмена, корпоративного юриста только одна: он видит себя в качестве того, кто пойдет регистрировать, и что на него такое бремя возлагается. Никто не видит себя в качестве потерпевшего от такой фирмы десятитысячной, за которой стоят рейдеры, которые разденут вас потом до ниточки с помощью многоходовых операций из обществ с ограниченной ответственностью. Если задаться вопросом: вам хочется, чтобы вас часто грабили? Нет, мы не хотим. Когда этот самый малый бизнес, крупный бизнес, любой бизнес оказывается в суде с иском, говорит: «у меня вывели все активы, где же мое богатство?» А мы говорим, что оно прошло через ту цепочку фирм-однодневок, сейчас ваше имущество находится в собственности оффшорной компании, которая абсолютно добросовестна. Если вы против, докажите обратное. «Так как же я докажу», – возражает предприниматель: «жулики они, мошенники, понастроили цепочку из этих обществ с ограниченной ответственностью, кто им позволил зарегистрировать столько ООО? Почему их не контролируют? Почему государство меня не защищает?». Мы говорим, что мы можем сделать, любой может зарегистрировать множество этих однодневок и потом устраивать рейдерские захваты вашего имущества. Требуют защитить. И правильно требуют.

Приведу еще один пример. Обсуждался один дискуссионный вопрос о необходимости нотариального оформления корпоративных актов. Кто был против? Конечно, бизнес: «Вы что, задушить нас хотите? Нотариусы у нас неквалифицированные, они в корпоративном праве ничего не понимают, ничего заверять не могут, этого нельзя делать!». Мы подняли судебную практику по корпоративным спорам: каждое дело – учредитель, участник, говорит, что он этого не подписывал, этот протокол собрания сфальсифицирован, я эту крупную сделку не одобрял, возбуждено уголовное дело: неустановленные лица в неустановленном месте при неустановленном времени (это я цитирую протокол) поделили этот неустановленный договор. А как вас тогда защитить? Вы же не хотите нотариального удостоверения, так как это административные барьеры.

Расскажу немного о нашем опыте работы с австрийскими экспертами. Узнал у одного эксперта, сколько стоит нотариальное заверение корпоративных актов (у них все без исключения корпоративные акты нотариально заверяются), оказалось, что минимальная стоимость заверения 1500 евро.

Мы какую экономику хотим построить? Бандитскую или хотя бы как у Австрии? Давайте зададимся этим вопросом.

Здесь высказывались реплики о государственном контроле со стороны проверяющих органов. Если государственный аппарат работает неэффективно, занимается не государственным управлением и не помощью гражданам, а ограблением этих граждан, включая предпринимателей, нам вообще не нужен тогда Гражданский кодекс, нам надо заниматься совершенствованием другого кодекса.

Все это не будет работать, если налоговые органы по-прежнему будут позволять создавать всякие мошеннические организации и не контролировать их, если у нас годами можно будет сдавать т. н. нулевую декларацию, и никто не будет чесаться, у нас это обычное дело. В германии мы говорили о проблеме, связанной с однодневками, что у нас в реестре накопилось их 1,5 млн., и мы не знаем, что с ними делать. Даже не знаем, как его почистить. Говорят, что у них такого никогда не будет, так как если она недействующая, то тут же выезжают инспектора и прикрывают ее. И у них еще есть специальный механизм исключения недействующего юридического лица из реестра. В том же немецком законодательстве в области корпоративных отношений регулирование в уголовном кодексе, не меньше, чем гражданском, потому что юридическое лицо – это инструмент, с помощью которого можно экономику развивать, но можно с тем же успехом заниматься другими делами, которые нам известны под именами рейдерство, уклонение от налогов и т. д.

Поэтому здесь нужно искать такой баланс: с одной стороны, действительно, нельзя настолько ужесточить правила входа на рынок, чтобы на этот рынок был вход практически закрыт, с другой стороны нельзя поддержать позицию Минэкономразвития поддерживают легкий вход, но сложный выход.

Контроль должен быть и на входе, и на выходе. Другое дело, что контроль этот должен быть нормальным, государство и государственные органы должны повернуться к бизнесу и к человеку лицом, а не тем местом, которым они к нему сейчас повернуты.

У меня другая концепция – концепция государственного сервиса. Государственные органы должны оказывать услуги и помогать как гражданам, так и юридическим лицам, а у нас пока происходит противоборство людей с государством. А должно быть не так, должно быть так, чтобы тот же малый предприниматель пришел к налоговому инспектору с декларацией, он должен ему подсказать, помочь, если он ошибся, показать и дать возможность исправить».

Е. П. Артюх: «Так в этом-то и проблема. Предположим, что здесь не юристы сидят, а те люди, которым государство говорит: «Идите в бизнес, у нас же рыночная экономика!». Существуют федеральные и региональные программы, в Свердловской области обучили 5000 человек из федерального бюджета выделили деньги, чтобы они начали свой бизнес, выделяют гранты. И в этой связи и возникает вопрос, если с одной стороны уставный капитал не является никакой гарантией для защиты прав кредиторов, и мы это давно все понимаем, с другой стороны, что мы в результате получаем, что такое уставный капитал. Мы фактически толкаем всех начинающих предпринимателей к такой форме, как индивидуальный предприниматель. Понятно, что в этой связи у нас разговор переходит в плоскость той ответственности, которую несет человек, который начинает рисковать всем своим имуществом. А государство при этом гарантирует ли достаточно серьезное и ответственное отношение к ним, когда они втягиваются в такую рискованную сферу как предпринимательство. Вчера у него был ЕСН, сегодня его одномоментно отменили, и налог поднялся с 14 до 36 %, вчера была кадастровая стоимость земли в несколько раз меньше, сегодня ЕНВД есть, завтра ЕНВД нет. И ему говорят, вы будете заниматься этим, лично рискуя всем своим имуществом. При этом государство говорит, что если мы не модернизируем экономику и к 2020 году не вовлечем в малый бизнес 60% активного населения, нам в этой мировой экономической конкуренции не выиграть. И ведь никто не отменял ответственность за недостоверное предоставление сведений при регистрации юридического лица. Есть нормы, касающиеся стоимости чистых активов. Если стоимость чистых активов предприятия в течение года снизилась и стала ниже уставного капитала, то оно подлежит ликвидации, а если такое решение не принято, то тот, кто такое решение должен был принять, несет субсидиарную ответственность по долгам этого предприятия. Так вот же она норма перехода для нерадивых от ограниченной ответственности в рамках ООО к полной ответственности! Вот это не работает, и нам государство говорит, что теперь будет другой концепт – 500 тысяч. Это и настораживает. Мне кажется, что существует какое-то противоречие в государственной политике: с одной стороны оно говорит, идите и занимайтесь бизнесом, с другой стороны мы видим то, о чем сегодня говорим».

С. В. Сарбаш: «Я согласен, уставный капитал тут совершенно не причем. Вы абсолютно правильно говорите, что существует полная неопределенность правового регулирования. Сегодня платить налоги так, завтра так, арендная плата меняется. Причем здесь уставный капитал, причем здесь вообще гражданское законодательство. Речь идет о налоговом бремени. А я могу и без вас продолжить о тех безобразиях, которые творятся у нас в том числе, к сожалению, со стороны государственных органов. Их ответственность, как показывает судебная статистика, постоянно возрастает. О чем это говорит. Это говорит о том, что увеличивается количество случаев нарушения прав предпринимателей. Какое количество налоговых дел проигрывают налоговые органы: 70%! Сколько причиняют вреда таможенные органы с задержкой товара, другие государственные органы. Проблема в том, что в бизнес не идут не потому что уставный капитал большой. 10 лет существует действующий закон о регистрации юридических лиц. Вы говорите, что должны контролировать достоверность. Не имеют права! Представитель налогового органа нам говорит, который регистрирует юридические лица: «1 апреля поступает пакет документов на регистрацию Общества с ограниченной ответственностью под названием «Однодневочка», в уставный капитал которой внесены трусы учредителя, и учредитель на самом деле потерял паспорт, да и директор тоже соответствующий». И вот они смотрят на это все в регистрирующем органе, смотрят закон о регистрации и думают, мы имеем право отказать в регистрации? Нет, не имеем, нет таких оснований!».

Е. Н. Артюх: «Адрес проверили? У нас это основание для отказа в регистрации».

С. В. Сарбаш: «У вас может и основание, но доминирующая судебная практика по жалобам предпринимателей, которым отказали в регистрации по мотивам недостоверности всегда признает такой отказ незаконным, потому что в законе нет такого основания отказа».

Е. П. Артюх: «Сергей Васильевич, правильно ли мы понимаем, что одна из целей этой реформы, в том числе поднять ответственность тех лиц, которые занимаются бизнесом. И Вы понимаете, что часть из них вынуждена будет заниматься бизнесом в форме индивидуального предпринимательства, потому что у них нет 500 тысяч?»

С. В. Сарбаш: «Да, конечно, так и есть».

Л. А. Новоселова: «Мне кажется, что мы пытаемся обсуждать одновременно две разные вещи. Это вопрос о том, как государство себя в принципе ведет в отношении бизнеса, включая отношение всех государственных органов, с которыми приходится сталкиваться. И мне кажется, что мы можем приводить множество всевозможных примеров и возмущаться. Это не тема нашего круглого стола. Это проблема, которую надо решать ни здесь, ни сейчас, и другими методами. А вот вопрос, который мы обсуждаем, это вопрос о том, ограничивается ли вход в бизнес в данном случае при повышении требований к уставному капиталу, при том, что я тоже достаточно скептично отношусь к самой цифре. Но вопрос не в цифре, вопрос в принципе, потому что цифра обсуждаема, а вопрос о необходимости повышения порога входа в бизнес не как-нибудь, а именно в форме юридического лица. Никаких препятствий для того, чтобы участвовать в бизнесе в форме индивидуального предпринимателя в принципе мы здесь не видим. Разница вот в чем. Когда я создаю юридическое лицо, этим самым я минимизирую свои риски. Идя в бизнес, я рискую только 10 000 р. И я согласна, что маловата цена, чтобы ограничивать свою ответственность. Индивидуальный предприниматель отвечает всем своим имуществом. Хочу обратить внимание на то, что многие не замечают: форма индивидуального предпринимательства настолько льготная с точки зрения существования бизнеса. Мы молчали год, работая с нашими голландскими коллегами, потому что просто боялись эту тему поднимать. Никто никогда не интересовался ведением реестра в зарубежных странах. Мы выясняли, регистрируется ли индивидуальный предприниматель, говорят, нет, он не регистрируется, потому что регистрируются бизнесы, а не индивидуальные предприниматели. А что регистрируют у нас. У нас регистрируется конкретное лицо, что у него есть, каким бизнесом он занимается, мы никогда не узнаем. Мы реально не можем сказать контрагентам, что у него есть, какой деятельностью он занимается, какими активами он обладает. При этом виды деятельности, которые отражены в реестре, – это просто статистика».

Е. П. Артюх: «Но мы же всегда исходили из принципа универсальной правоспособности, за исключением отдельных категорий лиц, у которых есть специальная правоспособность».

Л. А. Новоселова: «Вопрос не в правоспособности, вопрос в том, что мы не знаем, каким реально бизнесом он занимается. Что регистрируют наши коллеги. Они регистрируют деятельность, которой они занимаются. Например, у меня есть предприятие по выпечке хлеба, в реестре зарегистрировано, что у меня есть бизнес по выпечке хлеба. Одновременно я начинаю страховой бизнес или организую школу, я еще дополнительно должна зарегистрировать, что у меня есть еще бизнес. Почему так происходит. Для контрагентов не важно, что физическое лицо зарегистрировано, и ему государство присвоило для целей налогообложения статус индивидуального предпринимателя. Ему важно, с кем они имеют дело с точки зрения торговли. Где находится бизнес, на какие активы можно будет обратить взыскание, кто будет отвечать, кто директор, кто будет подписывать сделки от имени этого образования. Говорить о том, что у нас есть серьезные ограничения для ведения бизнеса, рано. В этой части у нас анархия полная: достаточно подать заявление, что я индивидуальный предприниматель, а дальше можно делать, что хочешь. И никто никогда не поймает, что ты реально делаешь».

Е. Н. Артюх: «А зачем ловить-то? Если налоги уплачиваются, кредиторы обеспечение получают».

Л. А. Новоселова: «Регистрация должна быть не для налоговой и не для уплаты налогов. Это не наша задача как цивилистов, это задача налоговых органов. Для нас важно, что все понимали, какого рода деятельность осуществляется этим лицом. Иностранцам вот что важно: действительно ли то или иное лицо производит, то, что говорит, есть ли у него имущество, действительно ли можно будет потом к нему предъявить требования, не получиться так, что, когда мы придем, у него ничего нет. Не получится ли так, что потом у него не будет никакого имущества. То же самое с юридическими лицами. Можно ли опираться на данные, которые есть в реестре? Так они не достоверны, никто не отвечает за достоверность, никто не отвечает за то, что эти данные отражают реальное положение дел. Получается, что эта какая-то аморфная масса».

Е. Н. Арюх: «Сложно однозначно соглашаться или не соглашаться со всем, что высказано. На мой взгляд, вопросы ответственности, вопросы обеспечения прав кредиторов не могут решаться исключительно величиной уставного капитала. Все, что здесь обсуждалось применительно к малому бизнесу, мной лично расценивается как некое препятствие для входа предприятий малого и микро-бизнеса на рынки. Мне кажется, необоснованно через уставный капитал фактически принуждать предпринимателей создавать возможность для своей предпринимательской деятельности только в форме индивидуального предпринимательства. Это неправильно, это определенное ограничение свободы предпринимательской деятельности. Но если говорить о защите контрагентов, кредиторов, то не величиной уставного капитала, на мой взгляд, их нужно защищать. Если говорить о рисковых видах деятельности, как это сейчас в России существует, можно вводить повышенную величину уставного капитала, например, банков, страховых компаний, компаний, которые занимаются оптовой продажей алкоголя. Для них есть и специальные правовые формы, при которых они могут вести бизнес, и специальная величина уставного капитала. Кроме того, кредиторов можно обеспечить и обязательным страхованием в некоторых случаях, и обязательным саморегулированием, и просто обычными обеспечительными мерами в гражданском праве. Поэтому кажется, что не будут защищены кредиторы такой формулировкой по отношению к уставному капиталу, которая в проекте статьи приведена. И не совсем понятно, что делать уже существующим организациям. Как быть с теми, кто работает 10-15 лет в форме ООО или ЗАО, имеющих уставный капитал, который соответствовал закону на момент их создания. Как им быть?»

Л. А. Новоселова: «Переходные положения не готовились рабочей группой в связи с тем, что невозможно готовить переходные положения до того, как будет окончательно сформулирован текст. Совет по кодификации при обсуждении вопросов, связанных с введением требованием к уставному капиталу, высказывал такое мнение, что это надо делать постепенно, очень осторожно. В любом случае, это не будет завтра, будет достаточно длительный период, в течение которого будет решаться вопрос по введению этих требований. Дело в том, что мы уже дважды или трижды на практике сталкивались с ситуацией, когда вносились изменения в закон, связанные со статусом юридических лиц, и нельзя наступать пять раз на одни и те же грабли, и требовать внести все изменения в устав в течение года. Ведь их все равно никто не вносит. Потом приходится продлевать срок. Лучше сразу понять, что у нас ничего быстро не делается, и сразу предусмотреть какой-то механизм, который бы позволял без каких-то значительных резких движений реализовать эти требования».

Алена Корабель: «По моему опыту, сколько я общалась с предпринимателями, их пугает не столько сам размер уставного капитала, который будет, а требование оплатить этот минимальный размер деньгами. Именно это становится барьером».

С. В. Сарбаш: «Все, что я говорил про размер уставного капитала, это я высказывал свою точку зрения и доминирующую точку зрения экспертов, которые готовили проект. Но понимаете, есть другая точка зрения: это бизнес-сообщества и примкнувший к ним Минэкономразвития. Президент Российской Федерации рассматривал в том числе этот вопрос, было совещание, и даны были соответствующие оценки этой дискуссионной теме».

Е. П. Артюх: «Сергей Васильевич, а что имел в виду Д. А. Медведев, когда он сказал: «Не допустимо избыточная законодательная активность, во всяком случае, я бы всегда пресекал дурацкие изменения и непродуманные подходы в Гражданский кодекс»? Это он озвучил 9 марта этого года на совещании, посвященном совершенствованию гражданского законодательства».

С. В. Сарбаш: «Я не был на этом совещании, только читал об этом в средствах массовой информации. Я думаю, что речь идет о том, для чего был нужен совет по кодификации, почему его создали и почему он отбивал вот эти самые дурацкие изменения. А бизнес-сообщество подумало, что их не будут трогать, потому что предложенные изменения назвали дуракцими. Боюсь, тут произошло некоторое недопонимание, и радоваться рано желающим сохранить 10 000 руб. уставный капитал ООО. Дискуссия идет в вопросах о сумме.

Я был в Таджикистане, и таджикские юристы очень заинтересовались Концепцией. У них уставный капитал в пересчете на рубли 120 000 руб. И это Таджикистан с населением 8 млн. человек по всей республике.

Насчет переходного периода. Если говорить о функции уставного капитала, то никому не нужно, чтобы у вас было записано столько-то рублей, в какой-то бумаге зарегистрировано, не это нужно. Если у вас бизнес ценой не меньше уставного капитала, то вообще ничего делать не надо. И из текста самой статьи этого следовать не может, так как есть норма закона, а есть закон о введении в действие. И в норме закона не может и не должно существовать переходных положений, которые отживут и умрут, зачем же засорять законодательство. Поэтому было сложно создавать нормы о том, как вводить в действие какие-то новеллы гражданского кодекса, сначала не договорившись о самих новеллах. А поскольку уставный капитал является одним из самых дискуссионных положений проекта, до сих пор идет работа по согласованию позиций. И это решиться в последний момент, будут вписаны технические нормы о том, как вводить. Лично мое мнение заключается в том, что касательно тех юридических лиц, у которых актив соответствует минимальному уставному капиталу, для них точно ничего делать не надо».

Олег Беденко: «Я предлагаю посмотреть с другой точки зрения. Мне как предпринимателю очень выгодно, чтобы стало 500 т. р., а еще лучше миллион, а еще лучше 5 млн. руб., потому что я его оплачу в течение месяца без проблем. Меня это защищает от всей молодежи, которая будет заходить в бизнес завтра. Но о каком развитии бизнеса может идти речь в дальнейшем, если мы поставили входящий барьер именно для молодежи. Давайте разделим на действующие предприятия и на вновь создаваемые. Для новеньких это реальный барьер. Вы сейчас нас защищаете от следующего поколения, от наших детей. То есть это очень жесткое ограничение конкуренции.

По поводу обеспечения интересов кредиторов. Давайте сделаем одновременный подход к уставному капиталу и к обороту предприятия. Не к основным средствам, а к обороту. Все счета прозрачны. Меньше 10 млн. оборот – 10 т. р. уставный капитал, больше 100 млн. – 2 млн. уставный капитал. Сделайте связку, это очень легко отследить. Для фирм-помоек эти 500 т. р. просто разменная монета, они завтра же все это сделают».

Л. А. Новоселова: «По поводу замечания, что не допускаются новые, а для старых это не проблема. Развитие бизнеса – понятно, но почему это должно делаться за счет увеличения количества юридических лиц? Здесь нет прямой связи. Вопрос сводится к тому, а куда дети придут. Вот дети пусть и купят вашу компанию, придут вместо вас в вашу компанию. Я не вижу прямой связи между развитием бизнеса и увеличением количества юридических лиц. Мы все смотрим на нормы об уставном капитале хозяйственных обществ, такое впечатление, что у нас других видов юридических лиц нет, соответственно, в других организационных правовых формах, где нет такого ограничения, вроде бы бизнес нельзя начать. У нас есть товарищество, кооперативы».

С. В. Сарбаш: «Это их не устраивает. Легкий вход и никакой ответственности – вот сложность нашего бизнеса».

С. Л. Соколов: «Я помню выражение Энгельса: «Юристы плетутся в хвосте прогресса». Давайте будем описывать то, что происходит. На моей памяти любая новая норма, которая пытается залезть и регламентировать экономические отношения, которых еще нет, мертва. Нет надобности писать такую норму. Если мы говорим о том, что малый бизнес при 500 тысячах превратиться в крупный, это утопия, потому что малый бизнес, микро-бизнес – это форма жизни, форма выживания. Я провел два года, катаясь по Свердловской области, обучая начинающих предпринимателей. Некоторые просто отказались пойти в бизнес, поняв насколько это сложно, потому что даже тех трехсот тысяч, которые выдают в качестве гранта, не хватает на то, чтобы развиться. И я здесь полностью согласен. Но, тем не менее, возьмем любую компанию, которая оказывает услуги. Купили компьютеры, столы и т. д. Это малоценный бизнес».

Е. П. Артюх: «Мы же говорим о последствиях. Вам не кажется, что возникнут проблемы с регистрацией, с процедурой экспертизы. Если взять нынешний закон, то мы можем отдать чистую пачку бумаги, на ней написать «Устав» и требовать регистрации. И сколько для экспертизы потребует дополнительно людей, естественно увеличатся сроки. Мы сами регистрируем общественную организацию. У Минюста замечания. Я прихожу, спрашиваю какие замечания. Эксперт говорит: «Ну вот что вы здесь пишите «вовлечение в организацию новых членов», вы что, секта?». Я говорю: «Нет. А как тогда написать?». Она отвечает: «Напишите привлечение». А у нас отказ в регистрации по основаниям не соответствия закону. Получается, что будет вестись научно-исследовательская работа по поводу каждого устава. Зато сколько рабочих мест создадим».

С. В. Сарбаш: «Это верное замечание. Я как-то раз оформлял наследство, сдали договор на регистрацию права. Потом мне звонят через месяц, говорят, что готовят отказ по причине того, что договор прошит в противоречии с Гражданским кодексом. Что-то я им потом сказал про Конституцию, и они все-таки зарегистрировали, несмотря на то, что он был «прошит в противоречии с Гражданским кодексом». Мы исходим почему-то из такой логики, что раз государственные органы работают плохо, то нам не нужна экспертиза. Давайте будем последовательны. Постольку поскольку суды некоторые у нас тоже работают неважно, давайте откажемся для начала от судов, от милиции и так далее. Надо бороться с тем, что болит, там исправлять, а не мешать тому, что помогает это исправлять. Насчет экспертизы. Это вопрос тоже дискуссионный. Вызвал много критики в основном такого плана: будут злоупотреблять, отказывать, брать взятки. Пример опять же из иностранного опыта. Когда мы объясняли австрийским коллегам что такое разворот реорганизации: когда насоздавали изменений, перестановок, в результате чего одни участники хозяйственного общества обманули других участников хозяйственного общества, активы вывели сюда, помойку туда, и стоят у разбитого корыта. И тогда признается недействительной эта регистрация, возвращаются активы. И они не понимают, раз было зарегистрировано, значит должно быть все законно. А если было незаконно, то зачем регистрировать. Они борются с причинами, а мы с последствиями. У нас такая натура: сначала создать сложности себе, а потом их преодолевать, мы живем в борьбе.

В Австрии, кстати, регистрацию осуществляет суд, и он не допустит незаконную регистрацию.

По поводу регистрации вопрос дискуссионный: будут проверять законность, не будут проверять законность. Предусмотрена такая модель: типовые уставы. Как раз это для малого и среднего бизнеса. Не надо будет тогда никакой экспертизы, проверять будут только достоверность данных. В Голландии нам показывали, как происходит процесс регистрации. Стоит огромная машина, которая проверяет достоверность документов, чтобы не было никаких подлогов. И это Голландия с их высокой степенью добросовестности и культуры людей! Все равно проверяют. И потому и нет жуликов столько, что проверяют».

Р. С. Бевзенко: «Приведу пример из другого полюса юридического мира. Сергей Васильевич рассказывал про Нидерланды, Германию и Австрию, а я могу рассказать про Дэлавер. Все корпоративные юристы говорят, что в Дэлавере лучше всего, там свобода полная, регистрируюсь как хочу, 1 доллар капитал. Когда мы общались с коллегами из департамента корпораций штата Дэлавер, я спросил, могу ли я прямо сейчас зарегистрировать компанию. Мне ответили, что без проблем, для этого нужно найти агента, который будет жить в штате Дэлавер и обратиться к нему, он вам все объяснит. Агенты будут проверять вас не мошенник ли вы, не состоите ли вы в международном розыске, сколько у вас имущества, какие у вас активы. Это нужно потому, что агенты несут ответственность за убытки, а также уголовную ответственность за то, что через агента были поданы документы о несуществующем лице, либо о подставном лице. Если мы посмотрим этот статус дэлаверского агента, примерим к европейской модели, то это получается тот же нотариус. В Голландии люди приходят к нотариусу и при нем совершают сделку об учреждении компании, а потом эти документы идут в регистрационную палату, где регистрируется юридическое лицо. И на англо-американсом полюсе правового мира, и на континентальном разницы большой нет. Просто по-разному фигуры называются нотариусы, а поскольку у англо-саксов нотариусов по нашей модели нет, у них это агенты. Услуга агента стоит 5-6 тысяч долларов, если это простой бизнес. Да, 1 доллар внес в уставный капитал, но ты при этом должен отдать 5-6 тысяч человеку, который поможет тебе стать юридическим лицом. На самом деле здесь все то же самое, даже цифра однопорядковая.

С. В. Сарбаш: «Поступил вопрос: почему исключена такая организационно-правовая форма как некоммерческое партнерство? Сейчас в этой форме действует большая часть саморегулируемых организаций. Действительно, этот вопрос тоже очень дискуссионный. По разным подсчетам у нас 38 организационно-правовых форм некоммерческих организаций, есть и такие экзотические формы как казачье войско. И у них разный режим, где-то он пересекается, где-то дублируется. Решили навести порядок. А представители соответствующих видов юридических лиц, естественно, не довольны. Возникло желание привести в порядок систему и унифицировать некоторые правила. Сейчас ведется дискуссия, чтобы некоммерческие партнерства и другие организации не дергали, но чтобы были они подведены под один свод пригодных для такого типа отношений правил. И никаких переходных положений особых для них не нужно, они просто будут входить в общую группу – ассоциации».

Алексей Селиванов: «Могу сказать точно, что если бы на тот момент, когда мы создавали компанию, был бы уставный капитал такого размера, то компания однозначно не создалась. Услуговый бизнес предполагает минимальные финансовые вложения – около 50 тысяч рублей + голова + ноги, а потом это уже начинает во что-то развиваться. При этом юридическое лицо позволяет работать в партнерстве. Насчет тех задач, которые планируется реализовать путем увеличения уставного капитала. Гарантия прав кредиторов – полностью поддерживаю, права кредиторов должно быть гарантированы. Но можно было бы установить страховые механизмы и дополнительную ответственность».

С. В. Сарбаш: «Создавайте коммандитное товарищество, будет один полный товарищ, который отвечает всем своим имуществом, и коммандитисты-вкладчики, которые рискуют только вкладами. Не хотят, полных товарищей маловато. Или товарищество на вере, тоже хорошая форма. Также есть договор простого товарищества, который не требует вообще никаких денег. Объединяйте свои вклады любые, в том числе и неденежные и работайте. Да, придется ответить всем своим имуществом по обязательствам товарищества. Но если вы хотите ограничить свою ответственность, закрыться, внесите 500 тысяч. Очень развито когда-то было использование механизма товарищества. Оно и предусмотрено для мелкого бизнеса, когда один не может потянуть. Давайте скажем честно. Нашему бизнесу нужно что: легкий вход и безответственность. И это нормальное желание. Есть опасность, что мы создадим такой легкий для входа рынок, когда на этот рынок попадешь, сразу обдерут как липку. С кем мы заключаем договор, в том числе обычные граждане, с обществом с ограниченной ответственностью, в которое 10 тысяч когда-то, возможно, и вносили. Почему мы не думаем об этих людях. Почему мы думаем только о том, что мы ограничиваем бизнес».

Е. В. Витман: «А решит ли проблему само по себе увеличение уставного капитала? Я с ностальгией вспоминаю время, когда зарегистрировать юридическое лицо возможно было за месяц не меньше. Лучше то, чем то, что сейчас. И одной из целей было избавление хотя бы от дальнейшего появления фирм-однодневок. Но ведь то, что пока есть, проблему не решает. Ведь регистрационный бизнес, который я собственными руками бы удушил, уже приготовился к этому. И они зарегистрируют и с 500-ми тысячами. Во-первых, возможность неденежного вклада осталась. Зачем? Во-вторых: почему бы не сделать уставный капитал неснижаемым? Но только деньгами и неснижаемым. При ином раскладе многие из присутствующих здесь сразу после внесения этих изменений зарегистрируют 100 компаний, которые будут потом продавать».

С. В. Сарбаш: «Да, Вы правы. Если посмотреть на судебную практику, есть изощренные злодеи, а есть простачки, и таких, кстати, большинство. И их остановит уже это. Это сейчас зарегистрировал, немножко НДС поворовал-поворовал, а потом остановился. А те, о которых Вы говорите, это уже матерые рецидивисты. Они будут нарушать, какую бы норму мы не ввели. Но нарушать должно быть сложно, когда ты нарушаешь, ты оставляешь следы, для нарушения нужен определенный бюджет. Кого-то это остановит. Не остановит всех, это точно. Поэтому нужна система мер, это не только уставный капитал. И эта система мер предлагается: это контроль за достоверностью, контроль за законностью. И разработчики надеются, что кроме изменений самого Гражданского кодекса последуют соответствующие изменения отраслевого законодательства, в частности, закона о государственной регистрации юридических лиц, а также публично-правовое регулирование, в том числе в сфере государственной службы, с тем, чтобы государственные органы стали выполнять свои функции. Для этого они должны получить соответствующее направление законодательного развития».

Е. П. Артюх: «Проблема в соблюдении законодательства. С одной стороны есть нормы, которые позволяют привлекать к ответственности уже сегодня за предоставление недостоверной информации при регистрации юридических лиц, но они не работают. Есть нормы, которые регулируют субсидиарную ответственность даже нынешних участников обществ с ограниченной ответственностью, но они не работают. И в любом банкротстве отсутствующего должника можно по этой норме привлекать к ответственности учредителей, потому что стоимость чистых активов этих компаний задолго до того, как налоговая обратилась, была уже очевидна. Но налоговая не работает и не привлекает. В праве есть механизм и сейчас, который позволяет привлечь к ответственности. А мы говорим, что давайте еще более ужесточим. А есть ли у нас гарантия, что при таком ужесточении оно будет работать».

Екатерина Балина: «У нас обсуждение свелось к тому, что мы строим преграды, чтобы не допустить на рынок недобросовестных участников. А как быть тем, которые хотят нормально работать?».

С. В. Сарбаш: «Хорошо бы найти детектор, который позволит их разграничить».

Л. А. Новоселова: «Никто и не говорил, что не создается новых барьеров, но эти барьеры создаются не везде, они создаются только для тех форм юридических лиц, которые достаточно резко ограничивают ответственность тех лиц, которые создают этот бизнес».

Е. П. Артюх: «Людмила Александровна, а как Вы смотрите на то, чтобы развивать отраслевое законодательство? Пусть в специальном законодательстве по примеру банков будут урегулированы уставный капитал, формы ответственности».

Л. А. Новоселова: «Сейчас уже обсуждаются варианты определенных видов юридических лиц, у которых будут иные требования и к формированию уставного капитала, и к его размеру. Это все обсуждаемо. Мы сейчас в принципе пытаемся решить вопрос о том, в каком направлении нам двигаться при реформировании положений Гражданского кодекса. Причем меня удивило еще то, что мы уже не первый раз обсуждаем эти вопросы, и Концепция была опубликована. И половину России объехали при обсуждении Концепции на стадии обсуждения. А ведь там это было! И даже в большем размере. Почему на тот момент не обратить на это внимание. Все же промолчали. Естественно, рабочая группа, которая основывается на концепции, считает, что всех устроило. Раз всех устроило, мы начинаем писать текст».

Тимофей Шелякин: «Я соглашусь, что для ООО 10 000 – это позор. В принципе страна катиться в очень серьезную экономическую яму, доля конкурентного бизнеса падает. И на фоне того, что в кино никто не ходит, повышать цену за билет, не очень правильно».

Р. С. Бевзенко: «Допустим, вы заказываете установку кондиционера в офисе, заключаете договор подряда, и они ставят кондиционер, так что случается пожар. И думаете, а не предъявить ли мне иска о возмещении убытков, а вам юрист говорит, что смысла нет, так как уставный капитал 10 тысяч, оплаченный нижним бельем. Вы, может, и выиграете процесс, у вас будет исполнительный лист с гербом, но смысла предъявлять его к исполнению нет. Мы просто ведем разговор о распределении рисков».

А. В. Майфат: «Мне кажется, что сейчас не хватает разъяснений всего проекта. Предприниматели услышали только одно – про 500 тысяч. А часть 1 Гражданского кодекса меняется практически наполовину. Экономическая конституция страны будет изменена. И там ведь очень много положений, которые помогут всем. К Концепции относились так: ученые что-то себе написали, пусть сами и читают, а сейчас появился реальный проект, увидели эти цифры, и никто ничего не знает и не понимает. Надо людям как-то разъяснить, что не только в этом суть, там целый комплекс мер. Со стороны послушают, скажут, вы вообще в разном государстве что ли живете».

С. В. Сарбаш: «Я понимаю общий настрой предпринимательства к вопросу увеличения уставного капитала, он отрицательный, это известно. Голос предпринимателей был услышан, и не только по этому вопросу, причем на самом высоком политическом уровне, и Президент старается сближать позиции. Кстати, Президент также сказал, что десять тысяч – это смешно. В проекте нужно обращать внимание и на другое. Там очень много серьезнейших изменений, как позитивных, так и негативных. Потому что разработчики, когда разрабатывали проект, искали баланс между интересами бизнеса, гражданина и государства. Мы пытались улучшить тот баланс, который есть в действующем Гражданском кодексе. А получили критические замечания, и будем получать, я уверен, что работа еще пойдет, если Президент внесет в Государственную Думу этот законопроект, а на этой стадии по большому счету еще все только начинается. Мы услышали мнение бизнес-сообщества, и есть множество здравых рассуждений, над которыми надо будет думать, и я убежден, что проект будет корректироваться».

Текст, фото: Вербицкая Юлия.

Видео: Нуриев Нуру.

Дата добавления: 27.03.2011

Если Вы хотите сделать ссылку на данный материал в научной работе, то Вам поможет Ссылка в соответствии с ГОСТ Р 7.0.5–2008 (БИБЛИОГРАФИЧЕСКАЯ ССЫЛКА: Общие требования и правила составления).

Увеличение уставного капитала ООО до 500 000: комментарий разработчиков проекта ГК // Цивилистика – Интернет-портал о науке гражданского права: [сайт]. 2011. URL:http://civilista.ru/news.php?id=14 (дата обращения: 27.03.2011).