Главная / Новости цивилистики / Василий Витрянский: «В работе над Гражданским кодексом мы постоянно встречаем бешеное сопротивление» (интервью с разработчиком ГК)

Василий Витрянский: «В работе над Гражданским кодексом мы постоянно встречаем бешеное сопротивление» (интервью с разработчиком ГК)

Вот уже не один год юристы ожидают принятия новой редакции Гражданского кодекса, кто-то с предвкушением, кто-то с опасением нового и неизведанного.

Нам посчастливилось пообщаться на эту тему с одним из основных разработчиков изменений к Гражданскому кодексу – Василием Владимировичем Витрянским. Поговорили о текущей обстановке в сфере принятия поправок в Гражданский кодекс, о том, с какими сложностями приходится сталкиваться авторам законопроекта, и самое большое внимание, конечно же, уделили основной сфере научно-практических интересов Василия Владимировича – обязательственному праву.

Василий Владимирович, хочется начать с животрепещущей темы гражданского права – с принятия новой редакции Гражданского кодекса. Как известно, незадолго до рассмотрения проекта во втором чтении его поделили на несколько частей. Какие проблемы могут возникнуть с разделением этого законопроекта на части?

Проблем не будет, если правильно написать переходные положения. В первом законе просто взяли несколько пунктов из переходных положений первоначального проекта и получили много проблем с тем же договором аренды, регистрацией прав. Аренда пока что остается как обременение, есть право следования. Поэтому очень важно, чтобы другие участники оборота, кто, допустим, собирается приобрести имущество, могли убедиться, нет ли обременения на это имущество. А это можно узнать только получив справку из ЕГРП. Правильно, что мы отменяем регистрацию аренды. Но отменять ее собирались после введения положений о вещном праве. В общем законе таких проблем не было.

Да, конечно, это восемьсот страниц текста. Помню, когда мы представляли в Государственную Думу в 1994 году первую и вторую части Гражданского кодекса. Эти законы были не меньше по объему. И не было никаких проблем с принятием. И вдруг заявили, что очень большой и сложный текст, поэтому надо поделить. Причем идея появилась непонятно откуда, уже непосредственно перед Новым годом. Вся работа по подготовке проекта ко второму чтению шла с мая по июль прошлого года. Все поправки, а их было более двух тысяч, были рассмотрены в этот период. И вдруг появилась такая идея, что надо принимать по кусочкам.

Первый закон, уже подписанный Президентом, самый короткий и самый простой. Даже из тех трех законов, которые уже «нарезаны» из общего закона. Будет отдельный закон о внесении изменений в гл. 4 ГК, потому как глава о юридических лицах будет почти вся изложена в новой редакции. В положениях о сделках и представительстве меняются основания признания сделок недействительными. Переворачивается презумпция по сделкам, противоречащим закону. Теперь это будут оспоримые сделки.

И каждый раз мы будем серьезно подходить к переходным положениям. К этим трем законам переходные положения уже откорректированы. Такого прокола, как с арендой, уже не будет. Хотя нужно в каждом законе повторять одни и те же переходные положения, например, о том, что новые нормы подлежат применению только после введения закона в действие.

Но я думаю, это не проблема. В конце концов, когда все эти восемь или девять законов будут приняты, тогда мы соберемся один раз вместе, внесем изменения уже окончательно, и все гармонизируется.

А когда планируется принятие всех изменений?

Есть надежда, что в течение этого года изменения будут приняты. Но это совершенно беспрецедентно. Никогда такого не было.

Все, что касается кодексов, все сплошное новаторство. Так, в 1993 году возникла идея принимать Гражданский кодекс по частям. Это тоже совершенно уникальный случай. В 1992-1993 годах, когда мы готовили Гражданский кодекс, у нас на руках был весь текст. Первая часть была в хорошем состоянии. Масса разногласий возникла в отношении второй части по отдельным видам договоров. И тогда мы решили принимать по частям. Ничего страшного не случилось. Правда, процесс растянулся почти на двадцать лет.

До революции почти сорок лет велась работа над проектом Гражданского уложения Российской империи. Было несколько редакций. У нас части, а они делали в книгах. Пятая книга «Обязательственное право» была почему-то внесена первой на рассмотрение Думы. Роскошная книга была, с удовольствием изучаю материалы Редакционной комиссии. Но его так тогда и не приняли из-за Первой мировой войны.

Так что нам возмущаться нечего. У нас и все части кодекса приняли. Причем, по Четвертой части сопротивление было дикое: направлялись письма американского посла, официальные обращения каких-то влиятельных сенаторов. Американцы освоили рынок интеллектуальной собственности и не давали нам тоже этого делать. Но ничего же, приняли. Ну и пускай тут девять законов вместо одного нормального. Все равно к концу года подведем итоги.

А стоит ли торопиться? Ведь часто работу над совершенствованием нашего ГК сравнивают с работой над Гражданским германским уложением, которая велась гораздо больше.

Так мы же ведем работу с 1992 года, скоро уже 21 год будет. Эту работу начала наша первая рабочая группа, тогда в ней было 11 человек (половины уже нет в живых). Яковлев Вениамин Федорович, Маковский Александр Львович, Суханов Евгений Алексеевич, ваш покорный слуга – все мы из первой группы. Павел Владимирович к нам присоединился, когда мы писали вторую часть. И наша работа ничем не отличается от того, как готовили гражданские кодексы в других странах.

Можно и 50 лет разрабатывать. Хорошо, что был тот самый костяк, который сложился с 1992 года. Иначе ничего бы этого не было. Последний год мы ходили по всяким бесконечным правительственным комиссиям. Когда нужно объяснять, что дважды два четыре, в трех разных местах. Встречаем какое-то бешеное сопротивление, потом выясняем, что тут чисто шкурный интерес министра или вице-премьера. С этим очень сложно смириться. Я понимаю, когда мы обсуждаем очень серьезную юридическую проблему. Например, когда готовили часть первую кодекса, была проблема с тем, как квалифицировать корпоративные отношения. Можем ли мы корпоративные отношения выделить в отдельный предмет гражданского права. Тогда мы были к этому не готовы. И науки не было толковой по этим вопросам. Вот эти проблемы мы готовы были отложить и двадцать лет обсуждать. Сейчас мы уже готовы выделить корпоративные отношения как самостоятельные в предмете гражданского права, наука к этому готова. Когда такие проблемы мы откладываем и занимаемся двадцать лет, это нормально. Но вот когда мы предлагаем включить в кодекс элементарную норму о том, что если вы пришли на российский рынок из оффшорной зоны, где нет финансовой отчетности, создали там юридическое лицо и выходите на российский рынок, то будьте любезны, депонируйте информацию в регистрирующем органе о своих учредителях и бенефициарах. Потому что такие же российские юридические лица эти сведения подают в реестр, и они общедоступны. Иначе же никто не знает, какой капитал придет из этих оффшоров. И эта норма на всех этапах работы в правительстве везде исключалась. Вот с этим смирится очень сложно. Уж насколько было сложно доказывать правоотношения собственности после советского периода, тем не менее, таких проблем не было.

Или был целый комплекс правил борьбы с «однодневками». Эти нормы все вырубили. Кое-что осталось, но очень мало. Мы хотели передать государственную регистрацию в Министерство юстиции. Естественно, этим должны заниматься юристы: либо органы юстиции, либо арбитражные суды. Но никак не налоговые органы. Не дали нам этого сделать. Не дали ввести нормы о необходимости проверки законности создания. Не дали нам увеличить уставный капитал, потому что бизнесу было выгодно вокруг себя создавать десятки контор для сомнительных операций.

Вот это утомляет и изматывает. А если встречается нормальный научный вопрос или обсуждение концепции, это можно хоть пять лет обсуждать.

Было ли такое противостояние в сфере обязательственного права?

Не было. Я руководил этой группой, и мы предварительно, не доводя до серьезных разногласий на правительственном уровне, все обсудили. В числе оппонентов были выпускники Российской школы частного права, где я преподавал, Маковский Александр Львович. Ребята там толковые, прошлое лето мы с ними посидели, все обсудили.

Может быть, имеет смысл дальше принять часть поправок об обязательствах и договорах. Во-первых, это все будет сразу работать, во-вторых, этот раздел ни на что не завязан.

Расскажите, пожалуйста, об основных новеллах в общей части обязательственного права.

Начинали совершенствовать этот раздел с того, что дополнилисамо понятие обязательства. Может быть вопрос теоретический, но, тем не менее, в ст. 307 определяется обязательства через наиболее типичные встречающиеся предметы, совершение действий, как то: передача имущества, выполнение работ, уплата денег и так далее. И мы обнаружили, что у нас нет таких типичных обязательств, как оказание услуг, внесение вклада в совместную деятельность. Мы просто дополнили само понятие. Кроме того, надо было обязательно определить, как применяются общие положения об обязательствах. Заметим, в сегодняшнем разделе Гражданского кодекса, в общих положениях об обязательствах, вообще не упоминаются такие обязательства как деликтные, обязательства из неосновательного обогащения, - и это большой недостаток. В свое время упустили этот момент из-за того, что принимали кодекс по частям.

Теперь в ст. 307 ГК в общих положениях об обязательствах упоминаются как традиционные обязательства, так и деликтные обязательства, договорные и внедоговорные. Содержится отдельная норма, которая будет специально решать вопросы о порядке применения этих положений к отдельным видам обязательств. В договорных положениях общие положения об обязательствах будут применяться если иное не установлено, во-первых, общими положениями о договорах, во-вторых, правилами об отдельных видах договоров, которые содержатся во Второй части Гражданского кодекса или отдельных законах.

В положениях об исполнении обязательств закрыты некоторые пробелы, обнаруженные судебной практикой.

Особняком стоит изменение, предложенное в ст. 310 ГК. Она не допускает односторонний отказ либо одностороннее изменение условий обязательства, за исключением случаев, установленных законом, а в предпринимательских отношениях – законом или договором. Добавили новеллу: если договор предусматривает возможность стороны отказаться от обязательства либо изменить условия, то реализация такого права может быть обусловлена определенной деятельностью.

Специально хочу обратить внимание, что в разделе об исполнении обязательств появится ст. 317¹, которая будет называться «законные проценты». Все мы с вами знаем, сколько было споров после принятия Первой части Гражданского кодекса о природе процентов годовых по статье 395 ГК. Мы с Верховным Судом давно определили природу этих процентов в совместном Постановлении от 08.10.1998 г., но в науке продолжается бурная дискуссия. Сама дискуссия возникла только потому, что стали обсуждать природу процентов исходя только из содержания Части первой Гражданского кодекса. Была одна статья про проценты в ст. 395, и все говорили то, что хотели видеть: кто-то говорил, что это плата за капитал, другие говорили, что это мера специальной ответственности, третьи – что это ответственность в виде законной неустойки. Общая норма о процентах, как говорили в дореволюционной литературе «узаконенных процентов», сегодня выполняет ст. 823 ГК, и через нее ст. 809 ГК. А ст. 395 - это, конечно, норма специальной ответственности за просрочку денежного обязательства. И чтобы прекратить эти споры о природе процентов, в кодекс вводится статья 317¹ о законных процентах. Норма будет применяться к правоотношениям, вытекающим из предпринимательских обязательств, участниками которых являются коммерческие организации. При исполнении денежного обязательства должник обязан будет выплачивать проценты на сумму денежного долга по ставке рефинансирования, и ставки будут браться те, что действовали в соответствующий период пользования денежными средствами. Это плата за пользование денежными средствами, это не ответственность. Это и будут те самые законные проценты. Соответствующим образом мы вынуждены были изменить и ст. 395 ГК о процентах как ответственности. Есть большая сложность с расчетом процентов, потому как кредитор должен взять ставку на дату предъявления требования, а если обязательство фактически исполнено, то на дату, когда оно было фактически исполнено. А у суда есть право пересчитать проценты на дату принятия решения. Получается очень большая доля усмотрения, и встречаются несправедливые решения. Теперь мы тоже будем считать проценты по ст. 395 в зависимости от тех ставок, которые существовали за весь период просрочки исполнения обязательств. И второе изменение – вопрос о применении ст. 395, когда договором предусмотрена договорная неустойка. В том же совместном Постановлении мы предусмотрели, что кредитор может выбрать одну меру ответственности. Если он этого не сделает, и будет требовать и проценты, и договорную неустойку, суд выбирает исходя из наиболее оптимальной защиты прав кредитора. Теперь такого выбора не будет. Если есть договорная неустойка за одно и то же нарушение, то ст. 395 просто не будет применяться.

Также очень много изменений в части обеспечения исполнения обязательств.

Планируется ли как-то изменить нормы о снижении неустойки?

По неустойке еще в Концепции развития гражданского законодательства мы здорово замахнулись, в особенности на ст. 333 ГК, а когда дело дошло уже до формулирования норм, вышло Постановление Пленума ВАС по ст. 333 от 22.12.2011 г. № 81. Выяснилось, что можно и не вносить изменений в закон, а решить все в порядке толкования. В ст. 333 появятся серьезные изменения. Во-первых, суд не может по своей инициативе уменьшить неустойку, это можно будет сделать только по ходатайству стороны. И для предпринимательских обязательств будет формула, не характерная для Гражданского кодекса. Уменьшение неустойки допускается только в исключительных случаях по ходатайству ответчика, и только тогда, когда взыскание неустойки в полном размере приведет к необоснованной выгоде кредитора. То есть уменьшение может быть только в каких-то исключительных, экстраординарных случаях.

Существует множество проблем в правоприменительной практике с возмещением убытков, особенно с их расчетом. Как планируемые изменения помогут разрешить эти вопросы?

Да, действительно, это существенная проблема. Если мы посмотрим, какие дела рассматриваются в категории споров об исполнении договоров, то о взыскании убытков будет лишь 5-7%. В Западной Европе процент таких дел составляет 70-80%. Еще когда мы разрабатывали Концепцию, была задача сделать что-то, чтобы убытки применялись более широко. В ст. 393 будет дано определение понятия возмещения убытков в полном размере. Мы взяли формулу из дореволюционного законодательства: веритель должен быть поставлен в то положение, которое он занимал бы, если должник исполнил обязательство надлежащим образом. И второй момент самый принципиальный – о размере возмещаемых убытков. Размер убытков должен устанавливаться с разумной степенью достоверности, но в том случае, если по каким-то обстоятельствам это сделать сложно, суд не вправе отказывать в их возмещении. В этом случае суд сам должен определить размер подлежащих взысканию убытков исходя из всех обстоятельств дела, а также из принципов соразмерности. Больше у нас не будет решений об отказе в иске по причине исключительно недоказанности размера убытков. Более того, для того, чтобы участники оборота более активно применяли меры по взысканию убытков, появится ст. 393¹, нормы которой похожи на нормы ст. 524 о договоре поставки. Статья касается распределения расходов в случае досрочного расторжения договора поставки. Теперь это будет в общих положениях о договорах, и применяться эта норма будет в отношении любого гражданско-правового договора.

Какие изменения планируется внести в общие положения о договоре?

Есть три основных направления совершенствования общих положений о договоре: во-первых, это стабилизация договорных отношений, во-вторых, будет введено регулирование преддоговорных контактов, преддоговорной ответственности, в-третьих, планируется совершенствование типовых специальных договорных конструкций.

Что касается стабилизации договорных отношений. На практике существует серьезная проблема: из года в год растет количество споров о признании договоров недействительными. Как правило, эта возможность используется для защиты недобросовестных должников, когда кредитор собирается или уже предъявил требования в связи с неисполнением обязательства. Причем формально-юридически мы без всяких изъятий должны применять основания для недействительности сделок, так как к договорам применяются правила о двух- и многосторонних сделках. Первое, что мы сделали, в ст. 420 добавили «если иное не установлено настоящим кодексом» и включили ст. 431¹ о недействительности договоров. Согласно данной статье нормы о последствиях недействительной сделки применяются к договорам только в тех случаях, если иное не установлено настоящей статьей и правилами об отдельных видах договоров. Если речь идет о ничтожном договоре, то в этом случае иск может быть заявлен заинтересованным лицом, как и сегодня, но это заинтересованное лицо будет обязано доказать в чем заключается нарушение его субъективного гражданского права заключением этого договора. Если речь идет о применении правил об оспоримых сделках, то в отношении них вводится принципиальное положение: сторона, принявшая по такому договору частичное или полное исполнение, лишается в дальнейшем права оспаривать этот договор путем предъявления требований о признании сделки недействительной.

Так же изменится ситуация с оспариванием договора по причинам его незаключенности. Появится ст. 434¹, посвященная оспариванию договора. Во-первых, в ситуации, когда стороны не достигли соглашения по условиям, относящимся к предмету договора, суд должен признавать договор незаключенным по требованию одного из контрагентов. То есть по своей инициативе суды более не будут признавать договор недействительным. Второй момент. Что касается иных существенных условий договора, другая сторона получает право заявить ходатайство суду о необходимости установить или определить отсутствующие существенные условия договора. И в этом случае суд откажет в иске по требованию о признании договора незаключенным, но в этом же решении суд определит отсутствующие в тексте договора существенные условия договора. Будет работать тот же принцип, что и при недействительных договорах. Сторона, принявшая исполнение полностью или частично, или иным образом подтвердившая действие договора, лишается права в дальнейшем оспаривать данный договор.

Как раз хочу задать вопрос по поводу споров о наличии существенных условий в договоре. На практике частенько в договоре подряда срок выполнения работ ставится в зависимость от момента перечисления денежных средств. Зачастую суды в таких случаях приходят к выводу о том, что срок не согласован. Затрагивается ли этот вопрос в проекте изменений в Гражданский кодекс?

Здесь надо вернуться к разговору на тему общих положений об обязательствах. Появится ст. 327¹ – обусловленное исполнение. Она появилась ко второму чтению на почве серьезных дискуссий вокруг ст. 157 (условные сделки). Теперь не допускается заключать сделку с такого рода условиями, если наступление этих условий и обстоятельств полностью или по преимуществу зависит от действий и воли одной из сторон. То есть надо допустить обычное потестативное условие, а чисто потестативное ни в одной стране для условных сделок не допускается.

И нашлось много примеров из судебной практики, где были такие условия договора, что одна из сторон приступает к исполнению обязательства, когда другая что-то сделает, например, через десять дней после поступления денег на расчетный счет я поставляю, приступаю к работе и так далее. И, увы, суды признавали эти договоры недействительными по ст. 157 ГК. Хотя, конечно же, здесь надо было рассматривать совсем другую проблему. Это ведь не влияет на законность сделки, речь идет о порядке исполнения обязательств уже возникших из законной сделки. Поэтому и будет ст. 327¹ – обусловленное исполнение, где будет сказано, что договорным обязательством может быть предусмотрено, что одна из сторон приступает к исполнению только при наступлении каких-то обстоятельств, в том числе полностью зависящих от воли одной из сторон. Когда у нас будет специальная статья 327¹, мы не сможем обращаться к ст. 157.

Вы упомянули о совершенствовании типовых договорных конструкций. Какие новшества ждут нас в этой сфере?

В нынешнем кодексе есть четыре таких конструкции. Я пользуюсь терминологией Михаила Исааковича Брагинского, он их выявил, он первым их обозначил, он их называл специальные договорные конструкции. Речь идет о публичном договоре, договоре присоединения, договоре в пользу третьего лица и предварительном договоре. Все эти конструкции плохо работают, кроме договора в пользу третьего лица, поэтому ст. 430 мы и не затрагиваем.

Мы посчитали, что Гражданский кодекс предъявляет излишне жесткие требования к заключению публичного договора, имея в виду нормы ст. 426 о необходимости формулировать одинаковые условия для всех контрагентов. Естественно, как показала практика, все условия одинаковыми быть не могут, одинаковыми должны быть только цены и тарифы, и то только для соответствующей категории потребителей. Расширяется круг субъектов публичного договора. Сегодня это только коммерческая организация. Это ошибка, конечно же. Субъектом публичного договора может быть не только коммерческая организация. Будет такая формула: «лицо, занимающееся предпринимательской деятельностью или иной приносящей доходы деятельностью». Это может быть и некоммерческая организация, и предприниматель.

В договор присоединения вносится незначительное изменение. Если присоединившаяся сторона узнает, что ее положение хуже, чем у остальных, то она может требовать изменения или расторжения договора. Но таких дел практически не встречается. Потому что к моменту, когда сторона это выявила, уже все произошло – с него взяли уже все комиссионные, которые не должны были брать. И если сторона обращается с иском о прекращении договора, то договор считается прекращенным с того момента, как решение вступит в силу. Сделали небольшую поправку: если договор изменяется или расторгается по этим основаниям, то считается действующим в новой редакции или расторгнутым с момента его заключения, либо не считается вообще заключенным.

Конструкция предварительного договора тоже плохо работает. Если стороны могут сегодня, когда они вступают в переговоры, достичь соглашения по всем существенным условиям будущего договора, зачем им предварительный договор? Поэтому теперь будет формула такая: когда стороны заключают предварительный договор, они должны достичь соглашения только по предмету договора. Все остальные существенные условия могут быть пересогласованы при заключении основного договора. Отсюда будут иски не только о понуждении к заключению основного договора, но и иски о рассмотрении разногласий, возникающих при заключении основного договора, по другим существенным условиям, кроме предмета.

К этим известным типовым конструкциям мы добавляем три новые конструкции, хорошо известные в имущественном обороте прав. Мы добавляем рамочный договор – договор с открытыми условиями. Такой договор порождает обязательство, это не предварительное соглашение. Но условия этого обязательства могут быть конкретизированы сторонами в отдельных договорах, заявках и прочих документах.

Следующая конструкция – опцион. Он сформулирован очень широко, абстрактно, потому что опцион используется в разных сферах деятельности. Суть в том, что за определенную плату или за иное предоставление сторона получает безотзывную оферту, и покупатель опциона имеет право в любой момент заключить договор путем простого акцепта этой безотзывной оферты.

Добавляется абонентский договор – договор об исполнении по требованию. Одна сторона – абонент получает право требовать исполнение по своему усмотрению. Но это должно оплачиваться. Само право должно оплачиваться. И эта плата никак не связана с тем, будет ли по факту затребовано это исполнение или нет.

Какие практические проблемы решит введение конструкции рамочного договора?

В жизни это уже есть. Кодекс немного отстал. Очень много таких сделок, особенно на фондовом рынке, а сейчас они ведь никак не охватываются. Суды должны видеть, что есть такая специальная типовая конструкция, но это не есть недоделанный договор. Когда стороны заключают генеральное соглашение, они не могут в нем урегулировать все свои отношения, какие-то существенные условия отсутствуют, или соглашение по ним не достигнуто. Первое движение неграмотного или начинающего судьи – признать незаключенным договор. А мы ему говорим: это же рамочный договор, стороны еще будут уточнять конкретными договорами, поэтому обязательство у тебя возникло полноценное. Есть общие условия этого обязательства. И такой договор как рамочный нельзя признавать незаключенным. Надо дождаться, пока стороны конкретизируют свои правоотношения. В жизни рамочных договоров сколько угодно, причем еще с советских времен.

А зачем потребовалось введение абонентского договора? Ведь сейчас многие заключают договоры на оказание услуг, вне зависимости от того, получили вы услуги или нет, например, юридическое обслуживание, фитнес-центры и т.д.

А если я скажу, что сплошь и рядом суды отказывали в исках о взыскании абонентской платы в том случае, если фактически услуги не оказывались. Предъявляет исполнитель иск по абонентскому договору о взыскании абонентской платы, а другая сторона возражает, ссылаясь на то, фактически никаких услуг не оказывалось, и просит суд отказать в удовлетворении требований. А суды и отказывают. Потому что не было такой специальной договорной конструкции. А весь смысл именно в том и состоит, что ты можешь потребовать в любой момент по своему усмотрению, чтобы исполнитель предоставил тебе эти услуги в то время, когда ты нуждаешься в них. Ты платишь за то, что тебя наделяют этим правом. А потребуются, не потребуются эти услуги, это уже не имеет значения. Но это теперь станет понятно, когда будет такая статья, и появится четкое описание абонентского договора. В жизни это давным-давно все применяется: услуги локомотивов на железной дороге, услуги связи и так далее.

Давайте перейдем от обязательств к другой сфере Ваших профессиональных интересов - к банкротству. Есть ли какие-то прогнозы по поводу регулирования банкротства физических лиц?

Закон принимается уже лет пять. К нам он поступал много раз, мы давали на него заключение, наши специалисты участвовали в доработке. Закон не сказать, что идеальный, но неплохой. Если бы он вступил в действие, была бы реальная защита граждан от коллекторов и банков. Недавно Верховный Суд, который до этого со всеми положениями законопроекта был согласен, вдруг написал в своем заключении, что такие дела должны рассматривать суды общей юрисдикции. На мой взгляд, если это пройдет, и граждане должны будут идти с заявлением о собственном банкротстве в суд общей юрисдикции, это будет катастрофа.

Говорят, что у нас в стране лучше всего живется должнику. Как Вы считаете, действующий Закон «О несостоятельности (банкротстве)» подтверждает этот тезис?

Я бы не сказал. Вот раньше по дореволюционном банкротному уставу должника просто сажали в долговую яму и арестовывали имущество всей семьи.

Нам надо разделять ситуацию: когда должник юридическое лицо или предприниматель – это одна ситуация, все должно работать в пользу кредитора. А если это граждане, которые взяли кредит и потеряли работу еще под ипотеку единственной квартиры. А эта единственная квартира, если имеет место ипотека, не защищается.

Именно для этого и требуется так называемое потребительское банкротство. Для того, чтобы этот гражданин мог прийти в суд, сказать, что я устроился на работу, вот мой постоянный источник дохода, прошу дать мне отсрочку на пять лет, давайте мы с вами сделаем в суде график погашения на эти пять лет. А мы посчитаем, сколько нам нужно: пять или три года, учитывая, что половину всего заработка он будет отдавать кредиторам. И коллекторы будут ходить только в суд. А суд со своего депозита, куда будут вноситься деньги, перечисляет их кредитору.

Прекрасный закон, он действительно будет защищать граждан. Но вот уже пять лет его никак не можем принять. Теперь разбор полетов идет из-за того, что не можем определиться, кто будет рассматривать такие дела.

А разница большая. Я помню, как мы начинали в 1992 году, когда был принят первый закон «О банкротстве». Была создана рабочая группа. Мы изучали практику судов, разъезжали по всем странам. Сейчас уже за 20 лет в арбитражных судах сформировался профессиональный костяк. Судьи все обученные, знают зарубежную практику. Отдельно мы их учим по банкротству. Сейчас они уже работают нормально. А тогда, в начале 90-х, как слепые котята были. Я не могу себе представить, как такие дела будет рассматривать районный суд.

Были также разногласия по тому вопросу, чтобы мы могли создавать судебное присутствие в крупных городах, например, в Норильске, где живет людей больше, чем во многих областных центрах. В таких городах надо было создать судебное присутствие.

Теперь все просто отложено.

Василий Владимирович, хочу задать Вам вопрос скорей не как юристу, а как человеку очень творческому. В последнее время существенно обострен вопрос исключительных прав в сети Интернет. Как Вы относитесь к размещению в свободном доступе в Интернете в некоммерческих целях Ваших научных работ, записей семинаров или даже аудио-записей Ваших песен? Считаете ли Вы это грубым нарушением своих интересов или же, наоборот, рады тому, что у Вас стало больше читателей и слушателей?

Пускай нарушают, пускай все песни гуляют. Для меня этот проект некоммерческий. Но он прошел уже шесть изданий. Больше 200 песен. Я ни копейки денег за это не получил. Издательство рисковало здорово, когда первый раз публиковало, они меня и уговорили. Они приняли на себя все расходы по изданию. За это им большое спасибо. Я думаю, теперь-то они имеют с этого доход, и слава Богу.

А насчет научных трудов. Хотите меня спросить, буду ли я применять Четвертую часть ГК за нарушение авторских прав? Не буду. Иногда бывали случаи, когда видишь свою монографию в другой обложке под другой фамилией, но это другая история.

Во всяком случае, песни пускай слушают на здоровье, пусть сами поют. Вопрос этот важен для тех, для кого это бизнес, источник дохода. Они считают, сколько они теряют дохода от того, что нарушаются их авторские права. А мне-то этого не нужно считать.

Часто приходится встречать на просторах Интернета просьбы студентов, начинающих интересоваться гражданским правом, подсказать им с чего начать изучение цивилистической науки. Посоветуйте, пожалуйста, несколько Ваших любимых книг, с которых стоит начать увлечение цивилистикой.

Для начала нужно прочитать учебники гражданского права, которые издавались до революции. Первый учебник – Г.Ф. Шершеневича, второй учебник – К.П. Победоносцева. Это обязательно. Если они это прочитают, они останутся на всю жизнь цивилистами, и дальше уже будут сами читать и выбирать, что им читать. Нужно сразу определить критерии качества. Дальше они халтуру читать не будут.

Спасибо большое Вам, Василий Владимирович за содержательное интервью!

И Вам спасибо за приятную беседу.

Беседовала Юлия Вербицкая.

Выражаем благодарность Федеральному Арбитражному суду Уральского округа за помощь в организации интервью.

Дата добавления: 04.03.2013

Если Вы хотите сделать ссылку на данный материал в научной работе, то Вам поможет Ссылка в соответствии с ГОСТ Р 7.0.5–2008 (БИБЛИОГРАФИЧЕСКАЯ ССЫЛКА: Общие требования и правила составления).

Василий Витрянский: «В работе над Гражданским кодексом мы постоянно встречаем бешеное сопротивление» (интервью с разработчиком ГК) // Цивилистика – Интернет-портал о науке гражданского права: [сайт]. 2013. URL:http://civilista.ru/news.php?id=43 (дата обращения: 04.03.2013).