Тенденции развития процессуального права глазами ведущих ученых-правоведов
Какие основные функции у высших судов, что ждет третейские суды, как исполняются судебные акты за рубежом, каковы тенденции развития таких институтов доказывания как признание факта и соглашения сторон по обстоятельствам дела и с какими процессуальными проблемами сталкиваются медиаторы. Эти и другие вопросы обсудили юристы: цивилисты и процессуалисты на круглом столе «Актуальные проблемы и тенденции развития процессуального права».
Круглый стол прошел 23 октября 2014 года в Екатеринбурге и собрал более 100 участников – ученых и практиков в сфере частного права. Мероприятие было организовано Свердловским региональным отделением «Ассоциации Юристов России» и Коллегией адвокатов «Регионсервис» при научной поддержке арбитражных судов Уральского округа и Свердловской области.
Научную часть Конференции открыл Карапетов Артем Георгиевич, д.ю.н., магистр частного права, директор Юридического института «М-Логос» с докладом на тему «Роль правовых позиций высшего суда в унификации судебной практики»
А.Г. Карапетов выделил две основные функции высших судов:
Отправления правосудия
Функция унификации судебной практики нижестоящих судов
Во многих судах нет таких жестких фильтров, как в нашей системе, и в высшие суды попадают почти все дела (например, во Франции). У нас же сделан акцент на вторую функцию. На рассмотрение в высшие суды попадает ничтожно малое количество дел – 1-2%. По мнению докладчика, система фильтрации дел несправедлива, но эффективна. При этом единственное, что оправдывает фильтр, – отбираются действительно важные для правоприменения дела.
Задача высших судов – создать правовую позицию для нижестоящих. При этом важно соблюдать единство судебной практики не только по горизонтали, но на межрегиональном уровне.
Высшим судам важно соблюдать основные правила мотивировки решений:
Достаточность и неизбыточность (не стоит перегружать судебный акт чрезмерным количеством аргументов и фактов, как это делается в нижестоящих судах);
Цитирование предыдущей судебной практики – если такие дела уже рассматривались этим судом, то необходимо такое обстоятельство прокомментировать, чтобы было понятно, где общее правило, где исключение, а где отмена старого правила;
Если суд отменяет свою старую правовую позицию, это нужно прямо признавать (ВС РФ и ВАС РФ никогда такого не делал, было только в практике Конституционного суда РФ);
Точное разграничение дел – какие фактические обстоятельства этого дела делают его уникальным;
Цитирование научной литературы (как в Германии, Англии и США).
Завершая выступление, А.Г. Карапетов отметил: «Право начинается тогда, когда оно диктует судье решение, даже если судья считает его несправедливым».
Савранский Михаил Юрьевич , к.ю.н., профессор Российской школы частного права, первый заместитель Председателя Третейского суда НАП, арбитр МКАС при ТПП РФ рассказал об основных направлениях реформирования законодательства о третейских судах.
Начиная выступление, Савранский М. Ю. заметил, что в третейском разбирательстве существует множество существенных отличий в процедуре, которые не всегда учитываются и сторонами, и их представителями. Процессуальная форма в третейских судах гибкая, вариативная, во многом определяемая соглашением сторон.
Говоря о предстоящих изменениях, докладчик отметил, что реформа третейского производства намечена уже давно, но пока еще только готовится к реализация. Так, разрабатывается закон «Об арбитраже и третейском разбирательстве в Российской Федерации», который призван заменить внутренний закон о третейских судах. Также будет отдельный закон, вносящий изменения в закон «О МКАС», в АПК РФ и ГПК РФ и некоторые другие акты. Прогнозируется повышение уровня контроля за третейским разбирательством со стороны Минюста. Предлагается запретить работать судьями в третейском суде судьям в отставке.
Переладов Андрей Викторович, сопредседатель Коллегии адвокатов «Регионсервис», говоря об отличии предмета обеспечительных мер и предмете исковых требований отметил, что основное отличие этих институтов в их правовой природе. После принятия мер обеспечения воля контролируется государством (того, в отношении кого были приняты). Кроме того, меры обеспечения не могут разрешить спор. Однако требования, заявленные в процессе обеспечения иска, вполне могут частично совпадать собственно с исковыми требованиями.
Абушенко Дмитрий Борисович , к.ю.н., доцент кафедры гражданского процесса Уральского государственного юридического университета поднял вопросы реализации некоторых гражданско-правовых конструкций в мировом соглашении. Как заметил докладчик, казалось бы, институт мирового соглашения уже давно известен практике, отработан, и все в нем понятно. Но есть определенные проблемы. Как иски классифицируются на иски о признании, присуждении и преобразовательные, также можно классифицировать и мировые соглашения. Тогда не любое мировое соглашение подлежит принудительному исполнению (например, если оно подтверждает какой-то факт).
Как быть, если содержание мирового соглашения касается иных субъектов, которые не являются спорящими сторонами? Каков должен быть процессуальный статус такого лица? На практике такого субъекта привлекают соответчиком, хотя к нему каких-то требований нет. Правильно ли это – вопрос спорный.
Еще одна проблема возникает с условными мировыми соглашениями, сейчас наша судебная практика и доктрина их не допускает. Но как быть, если существует много споров в разных инстанциях или даже один спор в арбитражном суде, а другой – в суде общей юрисдикции. Почему бы не допустить, к примеру, условие в мировом соглашение, по которому оно вступает в силу только при отказе от иска по другому делу.
Отсутствие такого гибкого инструментария – это недостаток нашего законодательства.
Семенцов Павел Николаевич , юрист Коллегии адвокатов «Регионсервис» рассказал о некоторых проблемах заключения и исполнения соглашения об индексации присужденных судом денежных сумм (ст. 183 АПК РФ).
Так, ст. 183 АПК РФ говорит о том, что индексация производится только в случаях и в размере указанных в законе или договоре. Получается, что есть законная и договорная индексация.
По форме соглашение об индексации может выражаться в оговорке в договоре, в отдельном соглашении или в составной части третейской оговорки.
Индексация напоминает неустойку на случай неисполнения судебного акта. Как же разграничить такие требования? Во-первых, существует разное процессуальное рассмотрение таких требований: индексация рассматривается в 10-дневный срок, а неустойка – в отдельном исковом производстве. Индексация пошлиной не оплачивается, а неустойка, естественно, оплачивается пошлиной. По результатам рассмотрения требования об индексации выносится определение, а в случае с неустойкой выносится решение.
Это не мера гражданско-правовой ответственности, а защита от инфляционных процессов, и взыскивается независимо от вины. Индексация начисляется по индексу потребительских цен (примерно совпадает с инфляцией). Но порой стороны в соглашении предусматривают гораздо больший размер (например, 1% в день, что составляет 365% годовых). Возникает вопрос о целях такой индексации, тогда она уже сливается с неустойкой. В судебной практике уже стали возникать вопросы, а можно ли в таких случаях применять ст. 333 ГК РФ.
С другой стороны, может возникнуть еще один вопрос: можно ли одновременно взыскать и проценты, и индексацию? Практика еще не устоялось, но в Свердловской области уже есть решения, где взыскивали и то, и другое.
Загайнова Светлана Константиновна , д.ю.н., профессор, директор Центра медиации Уральского государственного юридического университета познакомила собравшихся с основными проблемами процессуального оформления окончания судебного разбирательства в связи с заключением медиативного соглашения. Вот основная из них: ст. 12 ФЗ «О медиации…» содержит следующее правило: если спор находится на рассмотрении в суде, и стороны приняли решение о регулировании спора с помощью процедуры медиации, то итоговое соглашение может быть утверждено судом в качестве мирового соглашения. Если же медиация проводилась в досудебной процедуре, то такое медиативное соглашение представляет собой гражданско-правовую сделку. И здесь возникает проблема в том, что когда законодатель указывал такую конструкцию, он не понимал процедуру медиации, рассчитывая, что одно дело (один иск) – это одна процедура медиации. Но медиация как раз выгодно отличается от судебного разбирательства тем, что она позволяет комплексно решить всю совокупность проблем, которые составляют этот конфликт. Мы на практике столкнулись с такой ситуацией: у нас одна процедура медиации, но дел может быть несколько, в нескольких инстанциях, и даже может добавляться исполнительное производство, а также судебные иски в судах общей юрисдикции. А бывает еще дополнительно дела и в третейском суде.
Медиатор старается состыковать интересы спорящих сторон, а только потом разобраться в приведении решения в исполнение с точки зрения юридической. Пока сложно во всех таких случаях определить судьбу всех судебных споров. Точно в конструкцию мирового соглашения попадает только 40% всех проведенных медиаций. А в большинстве случаев используется комплексный подход: часть медиативного соглашения будет мировым соглашением, частично – поводом для отказа от иска, в третьей части – признанием иска и т.д. Во многих зарубежных кодексах есть такое самостоятельное основание для прекращения производства по делу как заключение медиативного соглашения. Возможно, это одно из решений всех этих проблем. И как раз задача юридического сообщества – выработать некие совместные рекомендации в этой области.
Кирсанов Павел Михайлович , адвокат, руководитель практики «Сопровождение процедур банкротства» Коллегии адвокатов «Регионсервис» обратил внимание на проблему признания факта и соглашение сторон по обстоятельствам дела в арбитражном процессе. Заключение соглашения по обстоятельствам дела или признание факта в какой-то мере можно рассматривать действиями, направленными на примирение сторон. Оба эти института очень схожи. Хотя есть и различия: соглашение возможно только при воле на это двух сторон, а признание факта – одностороннее действие, кроме того, по полномочиям есть отличия: признать факт можно без специальных полномочий, закрепленных в доверенности, а соглашение можно заключить только при наличии таких полномочий.
Существенные ограничения по использованию данных институтов были введены Постановлением Пленума ВАС РФ № 35 от 22.06.2013 г. (п. 26), в нем ВАС РФ запретил в рамках споров о банкротстве при установлении требований кредиторов использование данных институтов. На практике это породило множество проблем. Остается надеяться, что данное положение Постановления не распространится на обычное исковое производство.
Шварц Михаил Зиновьевич , к.ю.н., доцент кафедры гражданского процесса Юридического факультета Санкт-Петербургского государственного университета, адвокат Адвокатского бюро «Шварц и партнеры» в своем докладе, посвященному правовой природе неоспаривания факта выразил беспокойство в отношении закона 228-ФЗ (посвящен электронному правосудию), в который неожиданно попали изменения в ч. 3.1. ст. 70 АПК РФ. Благодаря этому в кодексе появляется норма, которая переворачивает существующее положение о состязательности: неоспаривание факта влечет вывод о том, что факт будет считаться признанным. Очевидно, что это типичный пример неудачного законотворчества. Сразу перед практикой встал вопрос: а что это такое – неоспаривание факта, и о каком неоспаривании идет речь? Идет ли речь о поведении представителя в процессе (не обо всех фактах высказался), или же речь идет о поведении отсутствующего ответчика? Тогда это поведение, которого нет. И можно ли его оценить? Или же оценивается только наличествующее процессуальное поведение. Важно определить, распространяется ли на случаи, указанные в ч. 3.1. ст. 70, уже имеющееся положение ч. 4 ст. 70? Ведь мы не знаем, почему ответчик не явился: может быть, его шантажируют, может быть, он запуган.
Можно подумать и о том, правильное ли место для ч. 3.1. ст. 70 найдено в кодексе? Будь она помещена в ст. 65, то превратилась бы в правило о том, в какой момент возникает бремя доказывания. Тогда бы бремя доказывания возникло не в момент утверждения, а только после того, когда ответчик оспорил, а если не оспорил, то, соответственно, оно вообще не возникло.
Дальше возникает еще больший вопрос – о доказательственном значении процессуального поведения. Является ли вообще процессуальное поведение доказательством по делу, ведь его нет в перечне доказательств. А является ли доказательством противоречивое поведение?
В принципе доказательство – это форма сообщения информации. Так является ли молчание формой сообщения информации? Если это доказательство, то возникает вопрос: а доказательством каких фактов является молчание? Доказательства фактов молчащей стороны или доказательством фактов оппонента, или же обоих?
Ричард Пауэр, LLM (St John’s College, Cambridge), партнер международной юридической фирмы Berwin Leighton Paisner (Лондон, Великобритания) рассказал о порядке принудительного исполнения промежуточных актов и решений за рубежом.
Главный вопрос – доступность обеспечительных мер с участием представителей других стран в Англии. Английские суды обеспечивают исполнение решений судов только тех стран, с кем заключены двухсторонние договоры.
Что касается решений английских судов, то они признаются автоматически в тех странах, которые являются участниками Брюссельской конвенции. То же самое касается закона об исполнительном производстве.
Обеспечительные меры в английских судах: процедура такова, что для окончательного решения проходит более двух лет, и иногда требуются оперативные меры. Запрет должен быть справедливым и целесообразным, важно чтобы была сильная позиция по иску, подкрепленная доказательствами. Необходимы доказательства наличия активов, в отношении которых вводятся обеспечительные меры. Также требуется доказать, что есть реальный риск утраты этих активов.
В качестве примера Р. Пауэр привел пример с известным делом по БТА Банку и его бывшим руководителем Аблязовым, присвоившим себе около 10 млрд. долларов.
Учитель Сергей Юрьевич , к.ю.н., сопредседатель Коллегии адвокатов «Регионсервис» в своем выступлении на тему «Проблемы признания законной силы иностранного судебного постановления (в том числе, постановлений об обеспечительных мерах) выделил три основных подхода в теории в отношении признания иностранных судебных актов:
Сторонники первой теории исходят из того, что требуется максимально широкое признание всех иностранных судебных актов.
Вторая позиция, диаметрально противоположная первой, исходит из того, что, признавая иностранные судебные акты на своей территории, государство лишается части своего суверенитета, нарушая тем самым право граждан этой страны на «справедливое» судебное разбирательство.
Третий подход выражается в том, что признание иностранных решений не может и не должно рассматриваться как посягательство на суверенитет государства, тем более, что в этом выражается охранительная функция государства: охрана правопорядка, охрана собственности. Тем более государство само выражает согласие на их признание, закрепляя условия признания в законе или международном договоре
В своем выступлении С.Ю. Учитель отметил несколько основных системных недостатков в правовом регулировании данного института:
1. Неоправданное установление серьезных различий в подходах к регулированию признания и (или) приведению в исполнение иностранных решений в гражданском и арбитражном процессе (ст.412 ГПК РФ и ст.244 АПК РФ): если в гражданском процессе данная норма носит диспозитивный характер, то в арбитражном она императивна. Получается, что суд общей юрисдикции может по своему усмотрению признать либо привести в исполнение иностранное судебное решение, а арбитражный суд не может это сделать.
2. Отсутствие системной связи и координации между нормами материального и процессуального права в регулировании вопроса признания и (или) приведения в исполнение иностранных решений (глава 31 АПК РФ, глава 45 ГПК РФ, глава 66 ГК РФ). Насколько ст. 1193 ГК РФ мы можем применять при трактовке норм о публичном порядке с т. з. норм процессуального права – пока этот вопрос остается спорным.
3. Непоследовательность в отношении учета особенностей процедуры признания и (или) приведения в исполнение иностранных решений. В АПК РФ идет речь только о процедуре исполнения, иных процедур там не прописано.
4. Противоречива судебная практика. Но поскольку сейчас активно идет процесс по унификации судебной практики, скоро этот вопрос может отпасть.
Докладчик также напомнил о трех основаниях для признания и (или) приведения в исполнение решения иностранного суда в РФ:
- международный договор (на сегодняшний день Россией заключены договоры только с 36 государствами);
- указание в Федеральном законе (например, ФЗ «Об исполнительном производстве», ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»);
- на основе принципов взаимности и международной вежливости.
Что же подразумевает под собой принципы взаимности и международной вежливости. Это общепризнанные принципы межгосударственных отношений, а не международного права.
«Вежливость» в юридическом смысле не является ни вопросом абсолютного обязательства, с одной стороны, ни просто актом доброй воли - с другой. Но это признание, на основании которого одно суверенное государство позволяет законодательным, исполнительным или судебным органам другого государства осуществлять деятельность на своей территории с учетом международных обязательств и сотрудничества, а также применять законы первого государства к правам его граждан или других лиц, находящихся на территории и под защитой законов второго государства (дело Hilton v Guyot, рассмотренное ВС США в 1895 году).
И завершая выступление, С.Ю. Учитель обратил внимание на недавно нашумевший законопроект о компенсациях россиянам в случаях взыскания на их имущество за рубежом. Этот законопроект уже прошел в первом чтении. Если его проанализировать, то становится ясно, что согласно его нормам Россия оставляет за собой право симметрично нарушить нормы международного права в том случае, если иностранное государство нарушило те же нормы международного права. Что это? симметричное проявление «взаимности и международной вежливости» или объективная необходимость? Вопрос остается открытым.
Завершая круглый стол, участники отметили, что такого рода научно-практические мероприятия оказывают существенную пользу как для практических работников, помогая им разобраться в вопросах арбитражной практики, так и ученым-юристам, давая им пищу для размышления и научной работы. Напомним, то это уже второе мероприятие, проводимое при организационной и финансовой поддержке Коллегии адвокатов «Регионсервис». Ранее, в октябре 2013 года, КА «Регионсервис» также в рамках «Юридической недели на Урале» проводился круглый стол на тему банкротства с привлечением ведущих специалистов в сфере конкурсного процесса России и некоторых зарубежных стран. По итогам круглого стола в 2013 году был издан сборник статей.
Вербицкая Юлия.
Фото, видео: КА «Регионсервис».
Дата добавления: 14.11.2014
Если Вы хотите сделать ссылку на данный материал в научной работе, то Вам поможет Ссылка в соответствии с ГОСТ Р 7.0.5–2008 (БИБЛИОГРАФИЧЕСКАЯ ССЫЛКА: Общие требования и правила составления).
Тенденции развития процессуального права глазами ведущих ученых-правоведов // Цивилистика – Интернет-портал о науке гражданского права: [сайт]. 2014. URL:http://civilista.ru/news.php?id=51 (дата обращения: 14.11.2014).
