Главная / Статьи / Гражданская хроника (весна 1917 года)
Гражданская хроника (весна 1917 года)
Библиографические данные о статье:
Винавер М.М.
Гражданская хроника (весна 1917 года)
// Вестник гражданского права. № 3-5. Петроград: М.М. Винавер, 1917.
С. 130-135.
Источкник:
Вестник гражданского права. № 3-5. Петроград: М.М. Винавер, 1917.
Как давно все это было… Из месяца в месяц хроникер спокойно перелистывал серые страницы сенатских решений и с усердием анализировал все отступления от действующих норм права, сознавая, что делает дело кому-то нужно, что интерес пишущего идет навстречу интересу читателя. С тех пор заколебалось море, зашатались устои гражданской жизни, потеряли свои ясные очертания самые нормы права. И писатель не стал анализировать, а читатель не стал интересоваться. Печатный станок даже отказывается служить. С великим опозданием он выпускает единую за 3 месяца книгу. Наборщик, шрифт, бумага – все пошло на потребу листовок, брошюр, га-
--130--
зет, выбрасываемых миллионами и не могущих насытить жажды общества, брошенного внезапно в водоворот грозных и сложных вопросов, требующих спешного уяснения, усвоения. И издатель, давая в руки читателю собрание статей, так долго ожидавших выхода в свет, далеко не уверен, что и ныне он удовлетворяет чью-либо реальную в них потребность…
О чем же писать хроникеру, обязанному как-никак в своей сфере следить за «событиями дня»? В его сфере просто не стало «событий дня». Пожар уничтожил в первые дни революции здание столичного суда. И это точно символ: революция, если не уничтожила в конец, то отодвинула далеко-далеко применение права. Что есть сейчас норма права? Кто на этот вопрос уверено ответит в это взволнованное, потрясаемое переворотами время? – Именно, «переворотами», ибо осуществился один переворот, политический, и ощущается уже грядущий второй переворот, социальный. Зашаталось, по-видимому, правосознание снизу до верху. Уже с первых дней революции почувствовалась необходимость заменить нормального судью по делам низшей подсудности, - мирового судью, который представлялся ранее наиболее совершенным вместителем правосознания близкого ему населения другим судебным инструментом: судом шеффенов. В судебную коллегию введен рабочий и солдат: им вверено регулировать правосознание судьи.
Готовится великая аграрная реформа, и в воздухе уже носятся ее предтечи. Какая пертурбация в юридических построениях, тысячелетиями укоренявшихся… На днях, в одной из эсеровских газет пришлось читать, что именно в полной и без выкупа передаче земли трудящимся кроется правовое начало, - что в принудительном отчуждении за выкуп нет никаких элементов права. Эта идея исповедуется, по-видимому, целою партией, - партией внушительною, пользующейся сейчас большими симпатиями, одержавшею победу над всеми другими партиями на городских выборах в обеих столицах. Так ли это или нет, - но ясно, что новое «право» бросает вызов не только земельной собственности – оно разрушает признаваемое, по-видимому, мнимым право залогодержателя, право ипотечных банков, право всех, кто участвовал своими сбережениями в капиталах банка. Это новое «право» задевает и личное долговое право кредитора, от которого оно отнимается безвозмездно, один – подчас единственный – объект взыскания: землю.
--131--
Министерство юстиции выработало закон о сделках на землю. Он распространяет свою силу на все сделки, заключенные после 1 марта. Почему? Неизвестно. Первое марта считается днем государственного переворота. Но ни тогда, ни в следующее, затем, дни Временное Правительство о грядущей земельной реформе нас не оповещало, - в правительственной программе 3 марта земельный вопрос вовсе не значится; он отводился всецело в сферу компетенции будущих законодательных учреждений. Да и по сию пору никто не может с уверенностью сказать, когда и в какой форме у нас будет проведена земельная реформа. Значит, не только в марте месяце, но и до самого издания нового закона могли добросовестно совершаться сделки, могла безвозвратно уплачиваться покупная сумма; за что же тут карать покупщика? Отчего такого покупщика будет настигать «новое право» в большей мере, чем того, кто приобрел землю раньше? Конечно, перед лицом грандиозной перестройки всего здания это – мелочь: - лес рубят, щепки летят. Но она характерна для той путаницы понятий, которая так легко и без всякого основания относится на счет грядущего «нового права».
Вместе с шатанием понятий шло и идет шатание органов. Трудно сейчас сказать, в какой мере персональный переворот в судебном ведомстве задел и цивильную магистратуру; но чувствуется зыбкость почвы под всем зданием правосудия. Оно неизбежно, конечно, при государственном перевороте такой силы, каков был наш, и история, может быть, со временем установит, что у нас дело обошлось мягче, с меньшими жертвами и меньшею встряскою, чем у «людей», но нам, современникам, трудно отрешиться от чувства некоторой неуверенности при этой смене лиц и положений на всех ступенях судебного ведомства. Правосудие есть область государственной жизни, пожалуй, наиболее нуждающаяся в некотором консерватизме, - и потому, быть может, легче мириться с неизбежными последствиями переворота во всякой другой сфере, чем в сфере суда. И потому также вероятно, с особою радостью была втречена та особливая, в существе резко консервативная, мера в области суда, которую предпринял первый революционный министр юстиции А. Ф. Керенский и которая направлена к восстановлению и сохранению Судебных Уставов, как они были созданы в 1864 году.
Только своеобразная, незлобивая, насквозь идеалистическая русская революция могла дать миру такое невиданное зрелище.
--132--
Старая власть – власть гасителей духа – совершила особливую «революцию» в области суда, калеча и насилуя заветы старого суда – суда правого и равного для всех. И новая «революционная» власть совершает контрреволюцию, возвращает нас к старому.
И особенно показательно было поэтому зрелище этого большого, столько видов видавшего зала министерства юстиции – того самого зала, в котором некогда Муравьев растягивал уставы на прокрустовом ложе мнимых национально-государственных соображений – показательно было зрелище юного, горящего революционным энтузиазмом министра, который воодушевлял стариков-сенаторов, судей, адвокатов, ученых – на работу по очистке дорогих скрижалей от прилипшей к ним грязи, и рядом с ним сына творца Уставов, Зарудного, который с набожным преклонением перед творением отца, принимал от революционного министра поручение руководить «восстановлением основных положений Судебных Уставов». И в лицах, и в душевном настроении едва ли когда-либо историческая связь идей сказывалась так значительно – идей, владеющих нами, и тех, по которым строился слишком 50 лет назад, одинокий среди старого строя, храм нового суда.
В момент открытия «Комиссии по восстановлению основных положений Судебных Уставов» казалось, что революция кончена, что остается убрать обломки старого, и мы безболезненно вступим в царство свободы и права. И потому мирная работа ученых, судей и адвокатов не только не казалась диссонансом в общем ходе событий, но даже можно было думать, что от нее, от этой работы, призванной создать более совершенные способы о х р а н ы права, зависит в некоторой мере и само устроение жизни. И поэтому молодой министр юстиции вправе был с такой страстью призывать к возможность спешности работы, к созданию не «многих томов» объяснительных записок, а одного краткого и ясного, без торопливости, но все же с величайшей быстротой составленного, тома необходимых изменений.
Первые медовые месяцы революции быстро прошли, - судьбы страны опять находятся в зависимости от других, более элементарных факторов, и работы «комиссии по восстановлению» стали и в сознании общества, и в сознании участников
--133--
работы дисгармонировать со всем темпом окружающей жизни. Работа по инерции, двигается, но круг лиц около нее значительно сузился, и не ревет над их трудами тот творческий дух, который чувствовался среди присутствовавших в минуту первой торжественной встречи.
В области гражданского правосудия, - менее зависимой от общеполитических и общереформаторских тенденций, это общее охлаждение сказалось, впрочем, несколько меньше, чем в других. Небольшой кружок преданных делу лиц усердно и добросовестно продолжает собираться, перетряхивает тщательно устав гражданского судопроизводства со всеми на нем наслоениями, снимает наросты зловредные, а подчас и восполняет пробелы и исправляет недостатки, обнаруженные жизнью в самом тексте старых уставов. Ибо хотя комиссия и имеет задачею «восстановление» старых уставов, нельзя ведь скрывать от себя, что механическое восстановление отнюдь не всегда шло бы на благо правосудию. Есть кое-какие новеллы полезные, наросты не злокачественные – их надо сохранить, есть кое-какие пустоты – их надо заполнить. Соотношение этих двух задач – восстановления и попутного исправления – не совсем было ясно определено в начале работы комиссии, оно остается неясным и доселе. И можно опасаться, что эта неопределенность скажется на конечном результате работ: не будет соблюдена равномерность в пользовании правом исправления и восполнения старых уставов. В иных случаях вводятся совершенно новые институты или заново создаются целые отделы процесса, на которые едва имеется намек в первоначальной редакции уставов. Так, введены комиссией установительные иски и разработан со всею подробностью охранительный процесс. Все это будут реформы несомненно благотворные. Но рядом с этим отвергаются часто нововведения и исправления только потому, что задачей Комиссии, по тексту поручения, является только «воссоздание», а не обновление. Случайность мотивов при выборе в каждом отдельном случае того или иного пути, - случайность, неизбежная при отсутствии общего руководящего начала, скажется, вероятно, впоследствии, при применении к жизни нового закона. Но станет ли все сие «законом новым»? И когда будет возможно его применение? Эти вопросы возвращают нас, увы, к началу наших размышлений, - к общей характеристике переживаемого момента.
--134--
Ближайшее будущее застлано туманом. Никому не дано знать, скоро ли он рассеется, - скоро ли из-за окружающей нас мглы выступят ясные линии нового, зиждущегося на принципах права общественного уклада. Но ясно одно: что только тогда, только в этой обстановке возродится настоящий интерес к применению права, - только тогда «гражданский хроникер» сумет опять приняться за углубление вызываемых жизнью, в особенности деятельностью суда, правовых проблем.
Вдаль рвут уже очертания первого после переворота, на истинно правовых началах основанного, государственного учреждения. К осени ожидается созыв учредительного собрания. С ним вместе, будем надеется, наступит и перелом и в общем правосознании страны. Каково бы ни было содержание новых норм жизни, оно во всяком случае будет носить истинную печать права. Тогда и воскреснет вновь к жизни и наша обычная гражданская хроника.
Внимание! Комментарии могут добавлять только зарегистрированные пользователи! Вам необходимо авторизироваться через панель авторизации, которая находится справа. Если Вы еще не зарегистрированы, то, пожалуйста, пройдите регистрацию.
